– Но мне и это неизвестно! И ты это прекрасно знаешь.

Ника сделал успокаивающий жест:

– Да я и сам в них не очень! Это правило из монастырей. – Потом задумался немного и сказал:

– А может быть, если ты не против, в такой день, как сегодня, 7 января, выберем пример из бесед о религии?

– Вот! – воскликнул я, – значит, они всё-таки были, эти беседы, а «неспособность поддержать разговор о Вифлеемском чуде» – просто литературный приём?

– Нет, – твёрдо сказал Ника. – Тогда я, действительно, не мог и не хотел, это правда, а Софья Алексеевна это великолепно чувствовала. Но потом, когда я стал думать, читать, сопоставлять события и суждения о них, – кстати, она очень тонко и незаметно  направляла мой поиск, – когда я сумел более-менее внятно сформулировать свои вопросы, у нас и стали возникать те разговоры, о которых ты хотел бы услышать, а я, хотя бы частично, уж как смогу, передать, в пересчёте на твои сегодняшние запросы, разумеется.

Я был по-прежнему нетерпелив:

– Так о христианстве или о Христе?

– А как же без него? – спокойно улыбнулся Ника. – Ведь именно Христу принадлежит право основания истинной религии – настолько, что само слово «христианство» стало синонимом понятия «религия». Да ты и сам сейчас своим вопросом это подтвердил! Тем, кто были до него, он – законный наследник, тем, кто после, всем другим, как бы велики они ни были, остаётся лишь преумножать посеянное и пожинать плоды.

– Но почему именно Христос?

– Наверное, потому, что он первый возвестил Царство Духа и всей своей немыслимой жизнью, «смертью смерть поправ», доказал, что Царство его «не от мира сего» и, вместе с тем, внутри каждого из нас. Наверное, потому, что он сам есть Высшее Откровение, Истина и Любовь.

Ника задумался и замолчал. Молчал и я тоже. Потом он, пытаясь найти нужные слова, медленно заговорил:

– Понимаешь, все, кто так или иначе соприкасаются с Христом, говорят о том, что он не просто неисчерпаем, но «невероятен».

Я не понимал и снова настаивал:

– Например!

– Пожалуйста. Для тебя, мне кажется, более убедительны будут примеры «от противного». Жан Жак Руссо. Упрекнуть его в ортодоксальном христианстве невозможно, но и он в своей знаменитой книге «Эмиль, или О воспитании», где славит Природу (заметь, с большой буквы!), записывает такие неожиданные слова: «Если жизнь и смерть Сократа достойны мудреца, то жизнь и смерть Иисуса суть жизнь и смерть Бога». И многие, многие сомневающиеся даже в самом существовании Христа потом с удивлением обнаруживали, что его Евангелие заключает в себе столь поразительные, столь неподражаемые черты истины, так просто и убедительно раскрывает перед людьми их истинное предназначение, что если бы это «изобрёл» кто-то другой, то он должен был бы быть ещё более удивительным гением, чем сам Автор. И даже те, кто захотели убрать из Евангелия всё, что не поддавалось научному анализу, и относили всю сферу Непознаваемого (на тот период, когда они писали) лишь к народной фантазии, легендам или мифам, – даже у них, всего лишь из оставшегося материала, возникал образ такой великой исторической личности, идеал такой совершенной веры и высочайшей нравственности, что он оказывался просто несовместим ни с одним из живущих на Земле, поголовно грешных людей. Даже они приходили к выводу: здесь что-то не так,

не так всё просто с отрицанием его Богочеловечности…

Ника опять замолчал, пока я не тронул его за руку.

– Да, религия Иисуса Христа вообще не принадлежит исключительно тем, кто называет себя его учениками. Во всех вероисповеданиях без труда можно увидеть, уловить его идею, хотя и в различном убранстве, оттого и существуют, и будут всегда существовать бесконечные толкования и интерпретации его притчей и проповедей, а каждая эпоха и даже каждый человек будут находить в Нём нечто новое и близкое для себя. В известном смысле, мы все являемся соучастниками, со-творцами раскрытия его Идеи в её бесконечном самовоспроизводстве. Он создал Божественный идеал, в Нём соединилось всё то, что есть прекрасного и возвышенного в нашей природе, и тем самым воззвал к человеку, показав, куда он может и должен стремиться. Он создал всеобщую, абсолютную религию, которая не имеет границ, его Вера и вызываемые ею чувства ничего и никого не исключают не только в прошлом, но и в будущем, и вне которых история человечества и жизнь человеческая бессмысленны и непостижимы! Так что, вот тебе, Никола, и смысл, и направление движения.