«Посреди ночи, почуяв недоброе, я вышел из дому и сразу увидел, что дело плохо. Лед ломался при северной зыби и свежеющем ветре. К счастью, ледяные якоря глубоко вошли в лед и некоторые еще держались. Пеннелл разводил пары, матросы возились с сорвавшимися якорями.
Мы послали на помощь людей с берега. В 6 часов утра пар был поднят, и я с радостью увидел, что судно повернулось к ветру, предоставляя нам собирать якоря и канаты»[11].
Как только корабль отошел, на его место приплыл и остановился большой айсберг. «Терра-Нова» возвратилась днем и в поисках подходящего места для якоря, очевидно, обошла вокруг айсберга. Дул сильный северный ветер. Течения и мели близ мыса Эванс тогда еще не были изучены. На участке моря, отделяющем остров Инаксессибл от мыса Эванс, протяженностью около километра, проходило очень сильное северное течение. Судовые машины дали задний ход, но не смогли преодолеть течение и ветер, и «Терра-Нова» села на мель, села довольно прочно; по словам некоторых свидетелей этого происшествия, ее корпус сидел на дне от кормы до грот-мачты.
«Меня мучили назойливые мысли о судьбе шестидесяти человек, если судно не сможет возвратиться в Новую Зеландию. Единственным утешением была твердая решимость, несмотря ни на что, идти к югу, как было задумано. Меньшим злом казалась мне возможность полного освобождения судна при помощи лодок, потому что село оно, несомненно, при высокой воде. Это было, в сущности, печальным выходом из создавшегося положения.
Трое или четверо из нас мрачно глядели с берега на происходившую на судне суету. Видно было, как люди переносили груз на корму. После Пеннелл рассказывал, что они в очень короткое время перетащили 10 тонн.
Первый луч надежды озарил нас, когда заметили, что судно очень медленно поворачивается. Потом мы увидели, как люди перебегали от борта к борту, очевидно, силясь раскачать судно. От этого «Терра-Нова» сначала стала ворочаться как будто быстрее, но потом остановилась, правда, ненадолго. Машины все время давали задний ход. Вскоре стало заметно легкое движение. Но мы только тогда убедились в том, что судно сходит с места, когда с него и с вельбота донеслись радостные крики. В тот же момент «Терра-Нова» свободно пошла задним ходом и, к общему несказанному облегчению, наконец, совсем снялась с мели»[11].
Все эти действия заняли известное время. Скотт вместе со всеми вернулся в дом и занялся упаковкой провианта для похода по устройству складов. В трудные минуты они проявлял необычайную мудрость. Вот и сейчас: мы еще не были готовы к санному походу, но 23 января в Северной бухте сошел весь лед и начала освобождаться Южная бухта. А ведь именно через нее пролегал наш путь на Барьер. Поэтому совершенно неожиданно Скотт решил, что в поход по устройству складов выступаем или на следующий день или, может статься, никогда. Провезти сани по южному склону мыса было уже невозможно, но мы нашли путь, по которому могли вести лошадей сначала сушей, а затем спустить по крутой осыпи на еще уцелевший морской лед. А не уплывет ли он прежде? Риск был велик. «Невольно молишься, чтобы лед продержался всего несколько часов. Путь в одном месте лежит между айсбергом, находящимся на открытой воде, и большой полыньей перед ледником. Лед в этом месте может оказаться слабым, и узкий перешеек каждую минуту может переломиться. Мы рассчитываем почти что на минуты»[11].
Поход по устройству складов
На западе по капле свет истек…Р. Браунинг
