. Потрясенный трагедией на Сенатской площади, В.А. Жуковский в письме от 16 декабря 1825 г. сообщал ближайшему другу А.И. Тургеневу: «Мой милый друг. Провидение сохранило Россию… Какой день был для нас 14-го числа. В этот день все было на краю гибели…» При этом поэт подчеркивал, что только спокойствие, хладнокровие и неустрашимость Николая I определили победу правительственных войск: «Николай представился нам совсем другим человеком; он покрылся честию в минуту, почти безнадежную для России»[78].

Глубокомысленный аналитик и друг старшего поколения декабристов – князь П.А. Вяземский в своем письме В.А. Жуковскому во время работы Следственной комиссии 26 марта 1826 г. сокрушенно сетовал: «Я охотно верю, что ужаснейшие злодейства, безрассудные замыслы должны рождаться в головах людей, насильственно и мучительно задержанных, тогда как правительство, опереженное временем, заснуло на старом календаре»[79].

В военной среде разговоры в основном велись невеселые. Николая Павловича боялись, а то и просто ненавидели, в общем готовились к худшему. В принципе же, после невнятных последних лет александровского царствования, приведших чуть ли не к анархии в управлении государством, от вступившего на престол тридцатилетнего императора ждали энергичного наведения порядка во всех сферах жизни, воцарения законности, борьбы с чиновничьим всевластием, тем более что чисто внешне Николай импонировал публике.