– … я тебе по гроб жизни обязан, – горячо говорил в это время второй бич.

– Да ладно тебе, – вяло отозвался Михо, – я сделал лишь то, что должен был сделать.

– Ничего себе, – удивился бич, – ты меня вытащил с того света, ты спас меня.

– Ничего страшного у тебя не было, простой аппендицит.

– Но ведь и от него откидывают копыта! Если бы тебя не было рядом, то ведь я мог бы умереть!

– Самое главное, что всё прошло благополучно и ты снова здоров.

– Но всё благодаря тебе, – начал было говорить второй бич, но Михо его сразу прервал:

– Давай не будем об этом, а лучше выпьем за удачный исход операции и за твоё здоровье. Чтобы больше не приключалось с тобой таких напастей, – сказал Михо и наполнил стаканы вином.

Они снова выпили и закусили кусочком хлеба. Немного посидев, молча, второй бич обратился к Михе:

– Но как тебе удалось мне помочь?

– Я лишь выполнил свой долг, я сделал то, что должен был сделать, только и всего. Тебе потребовалась небольшая хирургическая операция, и я сделал её, – стал объяснять Михо.

– Так ты что, врач?

– Да, – нехотя признался Михо.

– Так почему же ты не лечишь людей, а бичуешь здесь и живешь с нами?

– Так получилось, – уклончиво проговорил Михо.

– Нет! Я тебя не понимаю! Вместо того чтобы лечить других людей, помогать им справляться с болячками, ты здесь с нами влачишь это жалкое существование, живешь на случайные заработки! Ну ладно у меня случилось куча бед и несчастий, я запил и стал пропащей душой, никому не нужный в этом дерьмовом мире, но ты то, ты! Судя по тому, как ты мне помог, у тебя же золотые руки и светлая голова!

– Всякое бывает в жизни, – задумчиво проговорил Михо.

– Нет, ну всё же, почему? Почему ты здесь с нами оказался?

Над собеседниками повисло тягостное молчание. Ребята тоже притаились в укромном месте и, затаив дыхание, с огромным интересом стали ждать продолжение всей этой беседы.

Миха хмуро разглядывал пламя костра, наблюдая за тем, как ветки сушняка занимаются огнем и от этого вздымается ввысь пламя. Легкий ветер с моря теребил пламя костра, раздувая слегка погасшие угли. Искорки от угольков взлетали вверх и яркими звездочками уносились куда-то, быстро гаснув в стремительном, но кратковременном полёте к звездам.

Явно вопросы товарища по несчастью задели Миху за живое, глубоко задумавшись, он стал вспоминать всю жизнь и обдумывать те события, которые привели в этот тихий приморский город. Но вот Миха слегка встрепенулся, как бы отбрасывая нахлынувшие воспоминания, и грустно проговорил, пожалуй, даже не для собеседника, а для себя, проверяя вслух правильность когда-то принятых решений и действий:

– Понимаешь, я ведь действительно был врачом, говорили даже, что хорошим хирургом. Много лет простоял за операционным столом со скальпелем в руках, врачуя человеческие недуги. Сначала был ведущим хирургом, потом заведующим операционным отделением, а затем стал главным врачом больницы. У меня была семья: жена и дети. Всё как у большинства нормальных людей.

– А потом?

– Потом мне всё это стало тяготить. Дети выросли и разбежались по белу свету. С женой я потерял душевный контакт, и мы стали совсем чужими людьми, абсолютно равнодушными друг к другу. Понимаешь, как будто не близкий человек живет рядом, а пустое место. Работа из приятного занятия и почетной обязанности помогать больным людям превратилась в ярмо, стопудовым грузом, повисшим на шее. Всё мне опротивело и опостылело, я не знал, как вырваться из этого кромешного ада. Так продолжалось очень долго, и я не мог найти выход из этой тупиковой ситуации.

– А затем?

– Затем, в один прекрасный день, я окончательно понял, что так больше жить нельзя! Я просто умру, если не изменю жизнь! Я решил разорвать душившие оковы!