Асур показал мне жестом встать. Я сонно повиновался.

– Пойдём, – он поманил меня жестом за собой.

Музыка говорила мне лечь и спокойно спать дальше. Но я вспомнил, что у Асура есть и другие методы воздействия, и решил, что лучше делать так, как он говорит.

Я пошёл за ним, и мы вышли в коридор. Асур закрыл за мной дверь. Кажется, больше идти мы никуда не собирались.

– Как тебя зовут? – спросил меня негромко Асур.

– Так это… – я ничего не понимал. – Паладин.

– Нет, – сказал Асур. – Меня зовут Вемачитрин.

Он ткнул себя в грудь. Разговаривал Асур со мной как с ребенком. Или как с олигофреном. Впрочем, сейчас мозг мой действительно работал не очень-то хорошо. Было это, похоже, из-за музыки. Она, хоть и совсем приглушённо, но звучала там, за дверью, и звала меня спать.

– Вадим. Аллахияров, – зачем-то сказал я и свою фамилию. Отвечал я ему так же негромко.

– Моя планета называется Лекс, – продолжил Асур. – Теперь ты. Ты знаешь, что такое планета?

Сейчас я обратил внимание, что растительности на Асуре не было нигде – у него не было и намёка ни на щетину, ни на брови, и даже, кажется, ресниц у него не было.

– Да, – ответил я. – Я знаю, что такое планета. Моя планета называется Земля. Она вращается вокруг Солнца. Наша система входит в галактику Млечный путь.

Мне хотелось, чтобы эта безволосая горилла уже прекратила говорить со мной, как с несмышлёным ребенком.

– Хорошо, – сказал Асур. Кажется, мои познания в астрономии заинтересовали его мало. – Ты умеешь считать, Вадим?

– Умею, – устало ответил я. – Кроме этого ещё умею умножать, делить и извлекать корень.

У меня мелькнула мысль о том, что эта похвальба была совершенным пустословием. Никакой корень я без калькулятора почти ни из чего извлечь не умел. Да и как в столбик умножать и делить, надо было ещё вспомнить. Мне стало немного неловко, но Вемачитрин не заострил на этом внимания.

– Это очень хорошо, Вадим, – сказал Асур. – Тогда скажи мне, Вадим. Сколько людей живет на твоей планете?

Я ненадолго задумался, зачем это Асуру понадобилась такая информация. Ничего путного мне в голову не пришло, и я решил не врать.

– Что-то там под семь миллиардов.

– О!!! – Асур округлил рот, и я понял, что он сейчас пребывает в экстазе от моих слов. – Это очень хорошо, Вадим, очень хорошо! А теперь иди спать, Вадим, иди.

Вемачитрин открыл дверь в мою комнату и сделал мне приглашающий жест. Когда я проходил мимо него, он одобрительно похлопал меня по плечу. У меня возникло такое неприятное чувство, будто я кого-то предал. Да что там кого-то, у меня возникло ощущение, что я едва ли не разболтал только что тайны всего человечества. С этим неприятным ощущением я добрёл до кровати, повалился на неё и, засыпая, решил, что ещё раз подумаю над этим, когда проснусь.

А сейчас музыка снова уронила меня в сон.

Через месяц после того, как в его жизни появилась Юля, Вадим начал терять голову от происходящего.

Крыша съехала настолько, что у Аллахиярова стали появляться мысли о том, чтобы увести у Селюжицкого его жену.

– Что думаешь, Юль? – Вадим рассказал об этом девушке и теперь сердце его замерло в ожидании ответа.

– Ты серьёзно? – спросила Юля.

– Ну да, – ответил Вадим, хотя в груди у него появилась холодная мерзкая жаба.

– Ну, в общем, предложение интересное, – усмехнулась Юля. – С мамой, наконец, познакомишь. А то я её никогда не видела. Научусь полы мыть. Окна. Готовить, может быть даже… Борщ! Что там ещё… Суповые наборы в магазине. Никогда не пробовала. Фарш! Компот!

Девушка расхохоталась.

– Ну зачем ты так, – сказал разом посеревший Аллахияров.

Тут, кажется, Селюжицкая поняла, что воткнула нож слишком уж глубоко, и замолчала.