Исцелить? Михаилу на память сами собой пришли все обиды последних лет, вершиной которых казалось это странное поручение. Выбрали самого бесполезного, кого не жалко потерять, даже не попрощавшись… За кого держаться? За них? А кто они? И куда они приведут страну, которой якобы служат из последних сил, да так, что не оторвёшь их от этой службы, не оттащишь от кормушки… А здесь – жизнь, власть, настоящие знания и умения, да ещё и огромная честь – он же Первый! Впервые в жизни – Первый!

– Да, – с трудом произнёс Михаил, – буду служить… Вам…Красивый и невероятно дорогой правительственный лимузин возил многих важных персон, но такого и он раньше не видел. Сам же высокий гость, похоже, был вполне доволен – удобно развалился в кресле, осмотрелся, после чего обратился к измученному чиновнику:

– Как тебя зовут?

Вопрос был задан вполне нормальным, чуть глуховатым голосом. Да и тон был бытовым, без помпы, которую Вестник демонстрировал на площади.

– Ми… Михаил, – нервно сглотнул вице-премьер. Задать такой же вопрос собеседнику он благоразумно воздержался.

– Хорошее имя, – задумчиво и как будто пробуя его на вкус, протянул гость, а потом добавил равнодушным тоном исследователя: – Значит, хозяева решили, что могут и без тебя обойтись?

Инопланетянин смотрел внимательно, ожидая реакции. Опыт чиновника снова сказался – Михаил ограничился неопределённой мимикой, что можно было бы трактовать как угодно. Но внутри закипела обида. Почему-то хотелось доказать то ли гостю, то ли себе, что всё не так, не может быть ненужным именно он.

Мысли складывались в возражения, но так и остались невысказанными. Михаил понимал – пришелец просто озвучил точное замечание. Одну из тех догадок, которая резонирует с затаившейся в безжалостном подсознании обидой.

– Ты неплохо держишься, – одобрил гость. – Неужели не страшно? А если от меня исходит радиация, кошмарные неземные болезни, ещё что-нибудь, чем вы любите пугать друг друга? Не боишься?

Чиновник набрал воздуха для осторожного ответа, но опять не успел ничего сказать.

– Ты сам вызвался? – перебил его Вестник.

– Н-нет. То есть формально да, но на самом деле нет, – зачем-то уточнил Михаил.

– А почему? Неужели не интересно? Страшно, конечно, но зато – слава на весь мир! Ты ведь в историю уже вошёл, чувствуешь?

– Я об этом не думал. Просто не стал отказываться, когда решили, что пойду я.

– Верность дорогого стоит, – опять похвалил инопланетянин. – Но неужели ты их так любишь, что не смог отказаться даже при смертельной опасности? Или так привык подчиняться?

– Кому-то надо же было пойти, – почти обиделся Михаил. – Пусть буду я.

– Нет, не то, – покачал чёрной головой Вестник. – Не так надо. Нельзя кому-то давать управлять тобой, словно куклой. У тебя же есть свобода – большая ценность, не стоит ею так легко разбрасываться. Ты же понимаешь, да, что твои хозяева тебя похоронили? Но не понимаешь почему, так ведь?

– Давай расскажу, как всё было, – продолжал пришелец, не дожидаясь ответа. – Они собрались узким кругом, самым узким, без тебя, и решали, что делать. Обычные ваши правила требуют удаления от опасного места вождей и важных учреждений. По возможности – народа. Войска стянуть, ракеты нацелить, стрелков рассадить, что там ещё? Лечебницы развернуть, союзников предупредить – ты знаешь, как это делается. Но вот незадача – Москву никуда не спрячешь, а угроза – неизвестная. А вдруг прилетели захватчики? А вдруг всех болезнью неизвестной заразят и в злобных мертвяков превратят? А вдруг пытать начнут и все тайны узнают у встречающих чиновников?

Вот они и выбрали того, кто мало осведомлён об их намерениях, верно? Того, кто не сможет рассказать ничего для них опасного, даже если его будут пытать до смерти. Но чтобы чин соответствовал обстоятельствам – нарядить, так сказать, покойничка в последний путь.