– Еще подержишь, сынок, – прослезившись от такой теплой встречи с сыном, сказал Сергей. В этот момент где-то за стеной раздался знакомый бас: «Александра! Да где ж Серега-то? Куда ты его спрятала?»

– Да никуда я его не прятала – в спаленке он нашей, с сыночком, с Ленечкой разговаривает.

– Бежать ему надо! Бежать! – неожиданно услышал Сергей. – При этом срочно! Ваши соседи Елисеевы, чтоб им шкворень в одно место вставили, донесли, дьяволы, на него. Я как раз в сельской управе бумаги кой-какие выправлял, когда они пожаловали. Только зашли и сразу с порога: «Сергей Сокольников, падла, домой прибыл!» Тут же кулачье наше затопало ногами. «Ловить надо – и к стенке», – орут. А потом выскакивают из конторы – и на коней. Я вижу такое дело – тут же к вам побежал. В общем, хватит лясы точить – надо торопиться, не то беда случится. Серега! Хватит сюсюкаться, не до этого сейчас – каждая минута дорога. Давай, вылезай из закутка!..

– Батька, ты что, уже уходишь? – заметив, как заметался по комнате отец, спросил Алешка.

– Приходится, сынок, – говорит отец. – Ты же слышал, что дядька Андрей сказал…

Конечно же, Ленька все слышал и до смерти перепугался за отца. Сразу вспомнил, как намедни дядька Илья Федосов, один из самых злющих здешних кулаков, приставал к нему с расспросами: давно ли, мол, отец появлялся дома и где он сейчас находится. Страшный этот дядька Илья. Смотрит на тебя своими волчьими глазами и будто бы пронизывает насквозь. Конечно же, Ленька и не думал ему что-то рассказывать, да и рассказывать было нечего – отца-то они всей семьей почитай уже полгода не видели.

Отец обнял напоследок Леньку, сунул ему в руки кулек с ягодками, которые тот потом всю жизнь вспоминал, потому как это был последний отцовский подарок. Вспоминал он потом и то, как они, бывало, отужинав, зимой всей семьей садились подле дышащий жаром печки; отец брал в руки балалайку и, легонько брынькая на ней, начинал запевать своим хорошо поставленным голосом:

Трансвааль, Трансвааль, страна моя,
Горишь ты вся в огне!
Тоскую я по родине,
По дальней стороне.

После этого вступали хором уже все члены семьи:

Сынов всех девять у меня,
Троих уж нет в живых,
А за свободу борются
Шесть юных остальных.
А старший сын – старик седой
Убит был на войне:
Он без молитвы, без креста
Зарыт в чужой земле.
А младший сын – тринадцать лет —
Просился на войну,
Но я сказал, что нет, нет, нет —
Малютку не возьму.
«Отец, отец, возьми меня
С собою на войну —
Я жертвую за родину
Младую жизнь свою».
Я выслушал его слова,
Обнял, поцеловал
И в тот же день, и в тот же час
На поле брани взял.
Однажды при сражении
Отбит был наш обоз,
Малютка на позицию
Ползком патрон принес.

– Бать, а что такое Трансвааль? – однажды спросил Ленька отца. Ему нравилась песня, и он очень жалел молодых пацанов, которые в борьбе за свободу своей родины готовы были отдать жизни.

– Страна какая-то далекая, – отвечает тот. – Но ты лучше к деду своему Петру обратись – он у нас самый знающий, ты ж видел, сколько у него книг – больше, чем звезд на небе.

Ленька тогда не знал, что песня про Трансвааль – страну, где шла Англо-бурская война, была написана на слова какой-то русской барышни-поэтессы. А мелодия появилась под влиянием народной песни «Среди долины ровныя». Песня пользовалась в России популярностью и после Англо-бурской войны, ставшей важным событием начала двадцатого века, особенно во время Первой мировой и Гражданской войн.

4

…Наскоро простившись с женой и детьми, Сергей бросился на железнодорожную станцию, что находилась в селе Богатом, благо всего-то и нужно было на гору подняться.