И получила от меня воздушный поцелуй, Эмин вздохнул и начал, подбирая слова, объяснять:

- Я же младший счетовод дворца, и у меня получается понемногу «уводить» лишние деньги. Я делаю это очень аккуратно. Только незначительные суммы… За годы работы я скопил немного. А сейчас на обеспечение дворца выделяются очень крупные суммы, и я рискнул...

- Рискнул.. - Не верила я своим ушам. - Ты своровал?

- Это не совсем воровство…

- Деньги Амирата неприкосновенны, Эмин! Если тебя поймают, то сразу казнят. Отрезанной рукой тут не отделаешься. – Законы Нур Амирата против воров были очень суровы. За кражу на рынке, например, отрубали кисть руки, а виновных в казнокрадстве предавали смерти на рыночной площади.

- Нури, не надо думать о плохом. – Проникновенно попросил Эмин.

- Я не хочу тебя потерять. – Уже представляя, как потускнеет мир без Эмина, прошептала я.

- И я не хочу тебя потерять, поэтому и спешу назвать тебя своей женой. Насчёт денег не переживай, я был очень аккуратным. Я знаю свою работу. И ты же не думала, что я соглашусь жить в доме, купленном на твои сбережения?

Вопрос Эмина меня удивил.

- Мои сбережения - это наши общие деньги. – Сказала я.

- Только я хочу остаться в нашей семье мужчиной, а мужчина за счёт жены не живёт. – Серьезным тоном проговорил Эмин.

- Мы семья...

- Семья... И я все ради тебя сделаю.

Дом Эмин уже купил, изменить это было невозможно, не выдав его. Поэтому я больше не стала спорить с ним. Но я не хотела, чтобы он больше рисковал.

- Все будет хорошо, я почти не рискую. И дом я купил через подставного человека на твое имя, никто даже не подумает, что я имею к этой покупке хоть какое-то отношение.

Я сразу подумала, если Эмин так уверен в своей неуловимости, зачем покупает дом на мое имя. Но спросить его об этом не получилось. Эмин с большим воодушевлением начал рассказывать о том, какой замечательный дом он нам купил. Небольшой, на отдельном земельном участке, с собственным колодцем во дворе и все соседи кругом - торговцы или ремесленники, и у этих занятых людей нет времени, чтобы подглядывать за соседями и совать свою нос в чужие дела. Эмин с такой любовью описывал маленькую беседку во дворе, вокруг которой рос виноград, низкие скамейки и маленькие окошки самого дома, что я и сама влюбилась в наше будущее семейное гнездо. И было очень обидно, что мы с Эмином не так свободны и не можем сразу пожениться и переехать в наш дом.

Эмин попросил меня, чтобы бумаги о владении мною домом я оставила у себя и никому не показывала, чтобы не вызывать зависть.

А перед расставанием мы с Эмином договорились, что встретимся с ним через двадцать дней на рыночной площади возле фонтана. Конечно, если до этого времени ещё не успеем пожениться.

Мы спустились с башни и отправились за покупками. Нужно же было мне как-то оправдать свою прогулку по рынку. Я купила себе бумагу, бутыль с чернилами, немножко перьев для письма, орешки и ароматическое масло, в серали косметические средства бесплатно раздавали только одалискам, а работницы покупали все необходимое на заработанные деньги.

Всё время, пока я ходила вдоль рыночного рядя, Эмин держался недалеко от меня и тоже совершал покупки. Потом мы направились к дворцу. Сейчас Эмин шёл впереди, будто не зная меня, а я сразу высматривала группу женщин, вместе с которыми и должна была вернуться во дворец.

В какой-то момент Эмин задержался возле одной из пальм, потом шагнул назад и всучил мне в руки маленький свёрток:

- Это финики, Нури. Будешь кушать их и вспоминать обо мне, - сказал он тихо и быстрым шагом направился в сторону мужских дверей. Это был специально служебный вход, через который проходили работники дворца мужского пола.