Я поспешила в сторону своего жениха и прошла мимо него. Узнать меня в моей безликой одежде он не мог, поэтому я присвистнула, привлекая его внимание. Эмин узнал мой обычный свист и медленно последовал за мной. Нам приходилось соблюдать такие правила предосторожности, чтобы никто не вздумал нас останавливать. Одинокий мужчина и одинокая женщина выглядят не очень надёжно, но останавливают их городская стража Ийшика реже, чем пары из мужчины и женщины. И стражники всегда проверяют, кем приходятся друг друга мужчина и женщина. Назвавшись женихом и невестой мы с Эмином попали бы кадию, и пришлось бы объяснять, почему мы, не заключив брачного союза и не создав семьи, смеем ходить по рынку вместе. И от доброты кадия зависело бы, отпустит он нас после объяснения, что мы собираемся жениться через несколько месяцев, или же он назначит расследование.

В общем, мне и Эмину было проще претворяться незнакомцами, пройти друг за другом в одну из многочисленных башен вокруг рынка и уже там, скрытые от посторонних глаз стенами, посидеть вместе и поделиться новостями.

- Нури, звезда моя, как я по тебе соскучился! - Воскликнул Эмин, когда я сняла с лица никаб.

- Эмин! - Не сдержала и я радости. Мы бросились друг другу в объятия и долго не могли продолжить разговор.

Наконец, я первой отстранилась от Эмина и позволила ему полюбоваться мной.

- Какая ты красавица! Самая красивая девушка в мире! Не могу дождаться, когда назову тебя своей женой.

Я также сильно мечтала, чтобы Эмин стал моим мужем, и мы могли бы жить под одной крышей, а не скрываться в безлюдных башнях.

- Последняя неделя была адом для меня! Я уже не верил, что когда-нибудь увижу тебя вновь. По дворцу ходили странные слухи, что наш Повелитель выбрал тебя в наложницы. Нури, расскажи, что произошло!

Мне было непросто рассказывать Эмину о событиях последней недели. Поэтому я вначале угостила его рипасенной пастилой и зефиром. Мой жених тоже приберег для меня сладости и лимонную воду для утоления жажды. Поедая сладости и запивая их, я смогла рассказать о событиях последней недели и даже шутить при этом и преуменьшать мои переживания. Я не хотела слишком сильно волновать Эмина. Ведь он был молодым, только двадцать лет, и импульсивным. Лишние переживания только вредили бы ему. Тем более не в его власти было помочь мне в моей проблеме.

- И тебя вернулись на работу в серали? - Переспросил Эмин, когда я закончила свой рассказ. - А вдруг Повелитель снова захочет позвать тебя? Ты же очень красивая.

У меня от последних слов и горячего взгляда Эмина загорелись щеки. Но мой будущий муж ждал моего ответа слишком напряжённо, поэтому я попробовала отшутиться:

- Ты тоже вполне симпатичный. И в никабе не ходишь. Это несправедливо, нужно, чтобы красивые мужчины ходили прикрытыми и закрытыми. Вдруг в тебя какая-нибудь девушка влюбится. А если это будет дочь визиря или даже родственница Повелителя, то она тебя заставит жениться на себе.

- Кому я нужен? - Смутился и Эмин. - Я сирота и совсем не красавец, чтобы в меня знатные девушки влюблялись.

Эмин был не прав, или он слишком критично относился к своей внешности. Он был очень красивым. Высокий, немного сутулый, но это его не портило. Смуглый, с черными волосами длиной до плеч и выразительными темными глазами. Сейчас он был одет в традиционную одежду: шаровары, широкая рубаха, кожаный жилет черного цвета и тюбетейку с вышитыми узорами.

Эмин рано остался без родителей, и воспитывала его старшая сестра. Она позаботилась об образовании брата, устроила его через родственников мужа на должность младшего счетовода во Дворце Сияния. Из-за работы во дворце Эмин считался завидным женихом, хоть у него и не было своего жилья. И сейчас при каждой встрече с ним я влюблялась в него все больше. Ведь в свои молодые годы он был очень разумным и выдержанным. Он никогда не позволял себе ничего лишнего по отношению ко мне, хотя в нашем относительном уединении я побоялась бы поднять шум или оказать ему сопротивление. Эмин уважал меня как будущую жену, и из него обязательно получится хороший муж и отец семейства. И я не жалела для него добрых слов и всегда говорила, как он мне дорог.