– Я помню, как целовалась под кроватью в детском саду с мальчиком Олегом, и было мне тогда шесть лет. Я до сих пор не забыла его фамилию и люблю поцелуи.

– Я помню день, когда мы вернулись в Крым из-за Полярного круга. Комната была залита ярким сладким солнцем. Стены, выкрашенные желтой побелкой, подрагивали, словно теплый пудинг, и мне хотелось их облизнуть. На Колыме я не видела такого солнца, поэтому растерялась от нового впечатления. Я стояла, зажмурившись, и впитывала, впитывала эту незнакомую радость, эту золотистое волшебство южной жизни.

В какое ваше прошлое вы сейчас улетели? Не упустите всплески воспоминаний, прямо сейчас возьмите лист, ручку и запишите наскоро эти зарисовки. Я точно знаю, что по ходу чтения книги и погружения в биографический контекст они вам пригодятся.

Удивительное дело – чем насыщенней и содержательней становится моя жизнь, тем чаще я обращаюсь к воспоминаниям. По идее, мое настоящее должно превалировать над далеким и полузабытым прошлым или, по крайней мере, конкурировать с ним. Но нет, мой профессиональный и личностный интерес направлен на биографические раскопки.

Отчасти это связано с клиентскими историями, в которых иногда гулкая тема прошлого затмевает скромное звучание настоящего. Отчасти это эхо моей литературно-биографической мастерской, в которой мы учимся писать личные истории и осмысливать прожитый жизненный опыт и себя в нем.

Надо признать: чем мы становимся старше, тем больше накапливается культурных слоев в недрах нашей памяти и тем меньше у нас остается возможностей для создания чего-то кардинально нового.

В сорок лет еще можно выучить несколько языков, овладеть новой профессией, родить ребенка, но стать балериной или капитаном дальнего плаванья уже нереально. В пятьдесят можно глубоко проживать духовные и интеллектуальные открытия, начать заниматься йогой или бальными танцами, но рожать детей уже поздно. В шестьдесят можно начать строить дом, заняться благотворительностью, создать новую семью, написать первую книгу, но переехать в другую страну и запросто прижиться там уже непросто.

Есть, конечно, уникумы, которые рожают в пятьдесят, женятся в семьдесят и прыгают с парашюта на 80-летний юбилей, но это редкость. Всему свое время: время разбрасывать свои желания и время собирать их результаты.

Багаж воспоминаний в 20-40-60 и 80 лет разнится не только объемом, но и эмоциональной окрашенностью, самоценностью и отношением к этим воспоминаниям. Хотя есть такие доминанты, которые в любом возрасте не теряют своей эмоциональной силы.

Память человека – это духовный, культурно-психологический слой, на котором базируется наше сегодня. Память дает нам силы, указывая на прошлые успехи, делает нас нежными, напоминая о романтических отношениях. Память дарит вдохновение, возвращая переживания встреч с красотой, рождает доверие к миру, не позволяя забыть встречи с хорошими людьми. Но там же, в глубоких слоях памяти, сокрыты корни наших тревог, слезы непрощенных обид, опущенные плечи разочарований, недовыплаканная боль потерь, застрявшие в горле слова гнева.

В силу профессии я постоянно настраиваю свою биографическую оптику, это научило меня точнее и честнее видеть свое прошлое и настоящее в их причинно-следственной связи.

Когда я записываю воспоминания, всегда наблюдаю за собой, исследую, как печаль сменяется вдохновением, опустошение – силой, раздражение – благодарностью и умиротворением. От некоторых воспоминаний я впадаю в тоску по упущенным возможностям или не случившемуся счастью, иные воспоминания укрепляют дух, очищают совесть, наполняют ум. Написание биографических историй – благотворный процесс для психоэмоционального состояния, а нередко и целительный.