Всё еще влажные! Черт!

Потянувшись в карман за парой драгоценных четвертаков, я нащупал липкий кожаный футляр мобильного телефона. Я уже давно не разговаривал с Рональдом Стакхаузом. Это он помог мне привести в порядок мысли во время моей работы на WSIU – радиостанции на юге, чтобы я не сидел после эфира, уставившись в одну точку и не зная, что сказать. В 1999-м он помог мне найти другую работу, когда меня вышвырнули за дверь новостной радиостанции WREE, и снова помог мне встать на ноги, когда меня выгнали с работы охранника, потом корректора, а потом дворника. Он всегда относился ко мне с великолепным тактом, словно не уметь удержаться на рабочем месте, несмотря на все причиняемые неприятности, было всего лишь следствием сбоя в грандиозной системе жизни. Рональд был воплощением стабильности, так что гремлины его боялись.

Я нажал кнопку быстрого набора номера, но ничего не последовало, так как батарея снова сдохла. Заряда не осталось фактически совсем. Я быстро запихнул телефон назад в карман, пока не поддался импульсивному желанию швырнуть его в корпус сушилки.

Час спустя я забросил выстиранные вещи на заднее сиденье машины, туда, где они будут валяться еще несколько недель, потому как возвращаться в дом им предстоит по частям, по мере возникновения в них необходимости. Перемены приводили меня в стрессовое состояние, даже небольшие. А что касается осени 2009, в тот период я вносил в свою жизнь всё меньше и меньше изменений, не желая терять то немногое, что у меня осталось.

Нащупав переходник мобильника на заднем сиденье, я подключил его к прикуривателю и позвонил Рональду. Он еще не успел сказать: «Алло», когда я рявкнул в трубку.

– Черт подери, Рональд, это был чертовски ужасный день!

– Кто? Что? А, это ты, Пит?

– Черт побери, да, это я! Я сейчас в прачечной. Ты помнишь того сукина сына, что выбросил мои мокрые вещи из сушилки и бросил их на пол, когда мы учились в университете?

– Он что, снова это сделал?

– Смешно, Рональд! Ты помнишь это?

– Пит, это было почти сорок лет назад.

– Ну, для меня это было словно вчера, потому как пару минут назад наблюдая, как мои шмотки крутятся в сушилке, я снова пришел в бешенство от этих воспоминаний.

– И что?

– Больше ничего, только это.

– Пит, ты снова пил сегодня много кофе?

– Еще нет. Это моя следующая остановка.

– Лучше не делай этого. Ты ведь знаешь, что кофе усиливает твое, эээ, ну ты знаешь...

Когда голос Рональда замолк, я завел машину.

– Рональд, я сегодня потерял работу, – сообщил я, выезжая со стоянки.

– Что? Нет... Что случилось?

– Как обычно. Конфликт.

На другом конце связи повисла пауза. Я свернул и выехал на улицу.

– Пит, – сказал Рональд. – Ты знаешь формат: отдохни несколько дней, обнови резюме, приготовь приличную одежду для собеседования...

Этот совет я слышал от Рональда уже множество раз. И каждый раз он оказывался прав.

– Возможно, у меня кое-что есть для тебя, чем бы ты мог заняться... – продолжал Рональд. – У тебя еще есть твой классный микрофон и ноутбук? Ты еще подключен интернету?

– Да.

Я уже знал, что за этим последует.

– Ну, ты мог бы начитывать несколько передач в день для радиостанции. Тебе не придется освещать никаких новостей. Тебе даже не придется писать о них, и оплата хорошая.

Рональд работал на радиостанции WSW в Омахе.

– Рон, – я уже перегорел радио... Я...

Я уже чуть не плакал, и думаю, Рональд это почувствовал.

– Послушай, Пит, возьми паузу, отдохни. Соберись с мыслями и перезвони мне через несколько дней, мы поговорим. Хорошо?

– Хорошо, – выдавил я из себя.

Я не знаю, что Рональд во мне нашел. Я правда не знаю.