– Раз это никто не использует, значит, это сложно?

– Да, сложно, вы правы. Но прямые подключения коры мозга к компьютеру дают колоссальные возможности. Когда мы подключаем мозг в режиме обычного входа, мы, по сути, получаем урезанную версию органов чувств. Да, это весело, да, необычно: ты можешь летать, быть рыбой, гигантом или букашкой, но это, по сути, копия обычных ощущений. В этом нет никакого преимущества. Видеть через микрощуп, стимулирующий средний мозг, не лучше, чем видеть через свои настоящие глаза. Но когда мы подключаем через «хвост» высшие мозговые центры, мы получаем возможность распределить мышление между мозгом и машиной!

– Почему так никто не делает?

– Очень сложно разработать систему распределенного мышления. Мы потратили более десяти лет на ее создание. Она состоит из нескольких ключевых элементов, – Лого начал загибать пальцы. – Во-первых, необходимо найти в коре именно те нейроны, в которых записаны определенные понятия. Так называемые гностические нейроны. Мы называем процесс поиска картированием. Тут, кстати, пригодилась наша с сестрой одинаковая структура мозга. Мы смогли распределить работу и использовать данные друг о друге, как о себе самих. Во-вторых, нужна естественная для человека система получения данных. Цифры не подходят: наш разум не способен воспринимать большой поток подобной информации. Представьте, что вам нужно следить за сотней цифровых показателей.

– Я думаю, это невозможно. И что делать?

– Собирать визуальные образы. Например, есть система представления цифровой информации в виде лиц. Называется «Лица Чернова». Цифры преобразуются в очертания губ, глаз, бровей и так далее. В результате вместо сотни абстрактных чисел вы видите одно лицо. Мы, люди, приспособлены замечать малейшие изменения на лицах. Я использую подобную, но более сложную систему.

Лого прервался, чтобы отхлебнуть из чашки. Он был полностью захвачен своими мыслями. Зуэн с интересом наблюдал за ним.

– Наконец, – продолжил молодой человек после паузы, – третье – и самое главное. Это система общения мозга и машины. Нужен язык, в котором вместо слов будут информационные объекты, доступные для запуска и обработки как на компьютере, так и в нейронной сети коры головного мозга. Такие объекты мы называем когниформы. Это последовательность срабатывания нейронов и одновременно цифровой алгоритм. Это, по моему мнению, работает, как слово в третьей сигнальной системе. Когниформа настолько же сложнее, чем обычное слово, насколько слово сложнее картинки или звука. Я покажу на примере. Вы только что отпили из чашки.

– Да, – Зуэн посмотрел на чашечку в своей руке.

– Ваш мозг решил выполнить это действие. Он собрал информацию от глаз о расстоянии между чашкой и вами, от тела – о положении рук. Далее запустилась программа работы мышц, которую корректировал мозжечок. Ваш мозг на уровне сознания отдал простую команду, а другие отделы выполнили ее. Эта последовательность действий и есть когниформа, только очень простая. Теперь давайте для примера возьмем что-то сложное. Представьте, что вы врач. Опытный невролог. Всю жизнь вы учились определять признаки инсульта. Сначала, когда вы были молодым врачом, этот навык был не развит, но постепенно он все улучшался и улучшался. Ваша нейронная сеть, ответственная за эту задачу, оптимизировалась и в конце концов стала работать настолько эффективно, насколько это вообще возможно. Теперь представьте, что мы нашли все нейроны, ответственные за эту задачу, и записали их работу. Это и есть когниформа. Далее мы запустили когниформу на компьютере, и он тоже научился определять инсульты. Или мы записали, с помощью стимуляции нейронной сети, этот навык в мозг другого врача. Вот это и есть слово в третьей сигнальной системе. Будущий язык для общения людей и машин. Когда мы подключены, мы можем частично мыслить на этом языке.