Юноша возвращался из Баккарассе после не очень удачного боя – была ничья, и он упустил все свои тенаро. Шел в обход, не имея желания объясняться ни с отцом, ни с Леоном. Дорогу к Высоким воротам запрудила толпа, и Эймар врезался в самую ее гущу, надеясь проложить путь локтями. Не тут-то было! Людской поток не спрашивал, куда ему надо, а нес прямиком на площадь Орбэ.

В воздух летели колпаки с бубенчиками, на помосте жонглеры ловко крутили сальто. Эймар фыркнул. Вырос он из детских штанов, чтобы радоваться таким представлениям! И юноша снова начал продираться против течения. Но почему-то оказался рядом с помостом – там и застрял в давке, огляделся.

Белокурая девушка из квартала Баккарассе завороженно наблюдала за клоуном с желтыми волосами. И когда тот бросил розу, Эймар, не раздумывая, потянулся за цветком. Он сделает прощальный подарок девушке – не сегодня-завтра придется уйти из Женавы, они могут никогда больше не встретиться… Жаль, что роза оказалась фальшивкой, зато девушка ему улыбнулась…

– Эй, где потерялся? – Леон тряс юношу за плечи, – дружище, надо думать о будущем. Да, ты лихо дерешься, но этого мало!

– Только не говори про университет!

– Террис просил меня… И, тысяча теней, он прав! Ты защитишь себя в драках. А другой, хорошенько подумав, в них просто не ввяжется! – дядя наконец отпустил Эймара.

– Лео, ты же не серьезно? Ну скажи, что шутишь?

На лице дяди не дрогнул ни один мускул.

– Пошли в дом, дружище! Тебя кое-кто заждался.

Леон легко вскочил на ступеньки крыльца, открыл дверь и шутливо поклонился. Юноша бросил злой взгляд на дядю, помедлил и нехотя поплелся следом. Ладно, поймали зверя. Он делает это только ради Леона…

– Что ж, господин Эймар, изложите вкратце ваш концепт миросотворения, а потом мы подискутируем, – живенький маленький господин Маранатти уселся на край стола.

Юноша покраснел, опустил голову. Маранатти мерно покачивал ногой в перевязанном бантом лакированном туфле. Господин философ молчал, ждал ответа. Но ответа у Эймара не было. И принесла нелегкая этого разряженного франта с юга! Наверняка, только и умеет, что словами играться.

Повисло неловкое молчание. Он прокашлялся. Концепт миросотворения… Что нового Эймар мог сказать об этом господину профессору?

– Э, ну… – во рту пересохло, юноша сглотнул, – наш мир появился из звезды Кош. Потом его поделили между собой три соседние звезды. Под звездой Эрра люди рождаются, звезда Эз ведет их жизни, Зер несет смерть…

Юноша наконец решился посмотреть на профессора. Брови Маранатти неудержимо ползли вверх. Казалось, сейчас они оторвутся и взлетят к потолку.

– Господин Эймар изволит излагать школьную программу?! Вы что, смеетесь?

Голос Маранатти дрожал. Наверное, профессорский ум давно не оскорбляли такой ересью.

– Я был лучшего мнения о сыне господина архивариуса.

Это никогда не закончится! Он – лишь блеклая тень отца.

Эймар сжал зубы, руки по привычке потянулись к поясу за шпагой. Нет, нельзя срываться. Он на уроке, а не в квартале Баккарассе. Если хорошо подумать, в драку можно и не ввязываться, напомнил себе юноша.

– Хотите знать мой концепт? Что ж… Может, когда-то звезды и сотворили мир, но теперь им плевать на нас. Здесь нет звезд, по земле ходят люди – сильные и жестокие побеждают и кроят мир по своему желанию! И если окажетесь у них на пути, никакие концепты не уберегут!

Маранатти медленно сполз с края стола, поправил и так идеально сидящий камзол.

– Брутально и не эстетично, но ваша точка зрения имеет право на жизнь, – брови Маранатти наконец опустились. – Думаю, я посоветую господину Террису устроить вас в гвардию к дукэ. С такими задатками вы легко дослужитесь до капитана! На сем и закончим занятие.