– Вы можете не ходить вокруг да около?! – внезапно воскликнула Юнис. – Скажите уже все как есть.

Она нервно убрала волосы за спину и обхватила себя руками. Этот разговор доводил ее до паники. Все происходящее, все услышанное уже выходило за рамки реальности, в которой она привыкла жить.

– На данный момент, наши люди вывели 12 чистых сывороток, результат которых нам точно известен. Если тебе выпадет одна из них и если ты выживешь, я буду знать, к чему тебя готовить. Но есть еще одна сыворотка, которую они вывели всего месяц назад, но уже хотят опробовать на троих из вас.

– Ясно, – кивнула головой Юнис. – Какая разница, умру я от микстуры или за стеной? Мне все равно, что мне выпадет. Вы же уверены, что я не переживу инъекцию? – скорее утвердила, чем спросила девушка и взглянула на мужчину. Говард ничего не ответил, а лишь с сочувствием поглядел в ее сторону.

– Ничего личного, детка…

Юнис мысленно врезала по лицу этому грубияну и вышла за дверь.

До сих пор она помнит, как ей было страшно после разговора с Говардом. Безумно страшно. Ей очень хотелось узнать, что ее ждет после инъекции. Ей хотелось обо всем хорошенько расспросить этого странного мужчину, но страх был сильнее. Вдруг его слова заставят ее сойти с ума? Вдруг, дальше все будет еще ужаснее? Вдруг она не выживет после инъекции?

 Вдруг…

Глава 3. Если я умру

Если я умру на твоих руках,

Ты меня оплакивать не спеши,

Как могу уйти, возвратиться в прах,

Не насытив глаз, не смирив души.

Не при звездах приду, да не при луне,

В темный волчий час на твое крыльцо,

Выйди, выйди, сердце мое, ко мне,

Дай мне вновь увидеть твое лицо…

(Мельница, «Если я умру»)

Двери торжественно распахнулись, и в наполненный призывниками зал с ровными многочисленными рядами кресел и трибуной перед ними вошел верховный главнокомандующий, человек, чье имя на слуху было тесно связано с самим Винсонтом Марчеллом. Маркус Фридман. Высокий статный мужчина в отглаженном темно-синем костюме и до блеска начищенными ботинками. Лицо украшала иссиня черная густая борода, переходящая в коротко стриженные волосы на голове. На будто бы пустые, но в то же время острые серые глаза надвигались черные вздернутые брови, почти съехавшиеся вместе от напряжения. Филипп помнил его лицо еще с детства – когда у Фридмана еще не проглядывала седина, они с отцом проводили дружеские вечера вместе. Сейчас для юноши очевидно, что вряд ли это была действительно дружба – скорее наоборот, чисто деловые отношения.

И будучи мальчиком Филипп навсегда запомнил холодный, звенящий голос и оглушающие слова: «Воспитывайте сына почаще кнутом, а не пряником. Настоящим кнутом. Мужчины должны с малых лет привыкать к боли». И Филипп невзлюбил этого человека. Когда в детстве его наказывали, он вспоминал лицо Маркуса Фридмана.

– Приветствую вас, призывники! – громко и отчетливо воскликнул главнокомандующий, возвысившись на трибуне. – Добро пожаловать в Кастрис, закрытую базу для военной подготовки. Меня зовут Маркус Фридман, и я здесь главный.

После этих слов, мужчина замолчал, дожидаясь, пока все впитают его информацию. Тем временем он с серьезным видом осматривал каждого из призывников.

Встретившись взглядом с Фридманом, Филипп понял, что тот искал в толпе именно его. После продолжительной паузы мужчина едва заметно улыбнулся уголком рта. И в этот момент началось невидимое противоборство. Разумом Филипп понимал, что делить им нечего, но чувствовал, что они с Фридманом априори соперничают с самой первой их встречи.

Маркус Фридман, несомненно, отличный главнокомандующий, и, возможно, лучший в своем роде. Отец знал, кого ставил на эту должность. Благодаря ему в Кастрисе царит дисциплина и порядок. Циничность и холодный ум – вот залог успеха в подъеме по карьерной лестнице. Однако даже многочисленные заслуги и признание со стороны военных и отца не помогли Филиппу увидеть нимб над головой этого человека. В его глазах Фридман оставался бездушной скалой, тень которой упала на него еще в детстве, и теперь всей душой мальчик, который вырос, хочет перебраться через эту преграду.