Но постепенно вместе с влагой из организма Юнис вышли все эмоции. По ощущениям, с приезда сюда прошло около часа. Призывники устали от болтовни, от ожидания и просто молчали, думая о чем-то своем. Юнис сидела на полу, прислонившись спиной к стене и оглядывая всех опухшими и красными от слез глазами. Несмотря на спокойную атмосферу, воздух в этом зале был насквозь пропитан страхом. И постепенно Юнис подхватила его тоже. Ей было страшно думать о прошлом, страшно заглядывать в будущее. Тревога заполоняла все мысли. Ожидание медленно убивало остатки нервных клеток.

Сердце упало в пятки, когда дверь со скрипом отворилась. Все взгляды обратились к показавшемуся в проеме мужчине. У него было чересчур хмурое лицо с немного грубыми чертами, заросшее щетиной, русые спутавшиеся волосы, едва прикрывающие шею, и слегка надменный взгляд. То, что он не был одет в форму, как все военные, одновременно и пугало и успокаивало. Все замерли в ожидании.

– Харрисон! – резко произнес он, словно рубанул ножом по металлическому столу.

Повисло напряженное молчание. Юнис замерла, не в силах произнести хоть слово. Почему он назвал ее фамилию?

– Харрисон! – с большим напором прогремел мужчина, переводя с одного на другого хмурый взгляд.

Юнис, держась за стену, медленно поднялась, все еще чувствуя в ногах сильную дрожь.

– Ты Харрисон? – внимательно ее осмотрев, спросил незнакомец. – Иди за мной.

Подталкиваемая неведомой силой, девушка последовала за ним. Чуть позже вспоминая эту встречу, Юнис невольно улыбалась, удивляясь тем мыслям, которые тогда роились в ее голове. Однако в тот день все виделось в гротесковом пугающем свете.

Выйдя за дверь, Юнис испытала облегчение, избавившись от общества призывников, которые подпитывали ее чувством страха. Но и этот незнакомец тоже не внушал доверия. Пройдя мимо военных, которые охраняли зал ожидания, и свернув в другой коридор, девушка остановилась.

– Кто вы такой?

Мужчина притормозил, медленно развернулся, недовольно сдвинув свои широкие брови, и нетерпеливо вздохнул.

– Мое имя Говард. Говард Сарвантес, – как можно понятнее произнес он. – Я твой ментор. А теперь идем. Все объясню в кабинете.

Он схватил Юнис за запястье и завел в лифт, нажав на кнопку «2», и дверь затворилась. Девушка испуганно глядела на своего спутника. Он заметил ее взволнованный взгляд и фыркнул.

– Лучше бы здесь был твой брат. С парнями легче иметь дело…

Юнис ошеломили его слова. Они словно лезвием прошлись по ее ушам. Сто вопросов застряли в горле, но губы недвижно молчали. Мысль о том, что все это должен был видеть Ксандер, не давала ей покоя. Казалось, из-за его смерти не только ее мир, но и весь мир в целом перевернулся, что-то сломалось, и теперь из-за этого все вокруг растеряны.

Лифт быстро поднял их на этаж выше. Двери раздвинулись. Говард прошел вперед, отпустив руку Юнис. Она покорно следовала за ним, боясь сделать что-то не так. Какой-то невидимый, но непомерно тяжелый груз ответственности навалился на ее плечи, словно теперь ей предстояло отвечать не только за себя, но и за брата. Быть вдвойне осторожной, за двоих видеть, слышать и чувствовать.

Юнис молча шла за Говардом, пока тот не впустил ее в новую дверь. Кабинет был не очень богато обставлен: из мебели стояла лишь одна кровать, книжный шкаф и письменный стол, на котором лежала куча бумаг, стопки книг и стояла открытая бутылка, вероятно, какого-то крепкого напитка. Запах, по крайней мере, в этой комнате стоял терпкий, в нос ударяли нотки алкоголя. Закрыв дверь, Говард в молчании подошел к столу, достал из ящика стакан и стал наполнять его жидкостью из бутылки.