Эта же проблема встает и на уровне общества в целом. Если бы полное подчинение военным властям не уравновешивалось бы такой же крайней формой индивидуальной автономии, Америка была бы совершенно другим местом. Мы были бы пассивным народом конформистов. С другой стороны, у нас вообще не было бы нации, если бы не было символа кооперации, уравновешивающего анархию абсолютной свободы. Несмотря на очевидные различия, эти два символа тесно связаны в своем функционировании. Аналогичный анализ любых других двух или нескольких символов американской национальной знаковой системы также продемонстрировал бы их взаимосвязанную внутреннюю работу.

В науке такое единство функций называется самосогласованностью (непротиворечивостью), которую Фритьоф Капра определяет как «суть всех законов природы»[43]. Ни одна знаковая система не смогла бы сохранить свою целостность без однородности. Несогласованность символов имеет место тогда, когда между ними не существует взаимосвязи и никакие ассоциации не связывают их воедино. Это сразу же бросается в глаза в технических знаковых системах; в культурных знаковых системах это не так очевидно. Химический символ Н, обозначающий водород, по определению нельзя использовать в математике в качестве числа. Не существует базы, на основании которой предпринимались бы такие попытки. Наглядный пример культурного символа, который не может стать частью американской национальной знаковой системы (культурной знаковой системы) – это священная корова в Индии, один из национальных и духовных символов. Коровы в Индии – обычный крупный рогатый скот – пользуются огромным уважением; им никогда не чинят препятствий и не причиняют вреда, когда они спокойно разгуливают по городам и деревням, даже если они создают пробки на дорогах или вытаптывают сады. Этот идеал никогда не сможет стать частью американской национальной культурной знаковой системы. У коров в Соединенных Штатах совершенно иной статус. Их выращивают ради мяса. Не существует элементов, которые объединяли бы эти два символа, поэтому просто нет возможности включить индийскую священную корову в американскую культурную знаковую систему. Эту мысль еще нагляднее иллюстрирует американская идиома, имеющая ярко выраженный насмешливый характер – когда некое верование или действия являются «священной коровой». Еще один хороший пример противоречивости символов – обычай древних индейцев майя сохранять своих мертвых вождей и заботиться о них так, как если бы они были живыми. Раз в год мертвых проносят по их владениям – это способ почтить их. В нашем обществе эта практика считается гротескной и неприемлемой для современной цивилизации. Опять-таки, не удается найти точки пересечения между символом майя и американской национальной знаковой системой.

Эти два примера несовместимости символов очень убедительны. Умы американцев мгновенно и инстинктивно распознают их чужеродную природу. Такая же основа, только гораздо более тонкая, у того факта, что никакие зарубежные национальные символы нельзя включить в систему той или иной страны, если не исказить их в той или иной степени, даже если, на первый взгляд, они кажутся сходными или совместимыми. Когда мы полностью изучаем предлагаемый новый символ, становится ясно, что той совместимости, которая казалась неоспоримой, на самом деле нет. Давайте рассмотрим национальный символ, существующий практически у всех государств: регулярную армию. На первый взгляд, регулярная армия может считаться универсальным символом, цель и главные элементы которого одинаковы во всем мире. Да, между армиями разных стран действительно существуют параллели, но только на абстрактном уровне. В повседневной жизни, как мы увидим, истина о том, что армия – «она и в Африке армия», не срабатывает. Такая чрезмерно широкая генерализация оказывается практически бессмысленной, когда мы начинаем исследовать и сравнивать армии любых двух стран. Очень быстро становится ясно, что невозможно заменить одну армию (другими словами, один символ) на другую. Чтобы проиллюстрировать этот пример, давайте рассмотрим армии США и России. Как только вы начнете вдаваться в подробности, вам станет ясно, что мы, в силу многих причин, никогда не сможем заменить американскую армию российской. Эти причины выходят далеко за рамки очевидных политических соображений. Что касается российской военной культуры, миссии армии, военного законодательства и даже «Я»-образа армии, то они не имеют ничего общего с американскими. Они имеют совершенно другой «вкус». Примеры верности, герои, решающие победы и поражения, те и то, кого и что защищает армия, физическое благополучие и надежды солдат, тип среднего призывника, приходящего в армию, армейская субкультура, музыка и язык – все эти и мириады других организационных, культурных и общественных факторов определяют поразительное отличие российской армии от американской.