Что всегда убивает и никогда не останавливается, но ценится людьми? Семён находился в очень просторном холле, где на мрачные серебристые стены падал слабый холодный свет. Раньше ему было здесь неуютно, но теперь стало интересно. Мужчина сказал, что засечёт шестьдесят секунд, но не произнёс слово «время», потому что именно оно было ответом.

Семён подошёл к вывеске с мишенью в форме человеческого тела, и задумался, зачем в культурном центре нужен тир. Он назывался: «Прямо в цель». Между буквами в названии было разное расстояние, которое Семён заметил только вблизи. Изучив другие вывески, обнаружил то же самое. Следом его внимание привлекли сами буквы, а не расстояние между ними. «С» была по форме похожа на подкову.

«Желваки мыслят как-то иначе. Для меня это буква «с» необычной формы, а для них – подкова и подсказка, что в «Сакральном» что-то есть. Я вижу замок, а они ключ. Я вижу слово, но не замечаю, что расстояние между буквами какое-то странное, пока не присмотрюсь. Они и слова, наверное, читают иначе», – понял Семён и отправился туда, где его ждало главное открытие.

Изнутри книжный магазин напоминал зал «Сакрального». Такие же нежно-серебристые стены, приятный приглушённый свет, но чуть более яркий, по-видимому, для чтения. Магазин огромен, полные книжные полки поражали своей протяжённостью. В центре книжного располагалась компактная сцена. Платформа, для выступления на небольшую аудиторию.

Книжные корешки были в основном чёрные, все оформлены в едином стиле. Издания стояли на толстых тёмных полках, а на рёбрах полок были маленькие серебристые буквы. Читались они хорошо, можно было изучить выгравированные цитаты:

«Его звали Доримедонт Лукич, он носил на правой руке большой золотой перстень, а играя с хозяином в шахматы, громко сопел носом и дёргал себя левой рукой за ухо. Он тоже приносил какие-то книги и свёртки бумаг, хозяин брал их, одобрительно кивал головой, тихо смеялся и прятал в стол или ставил в угол, на полку за своей спиной. Евсей не замечал, чтобы хозяин платил за эти книжки, но он продавал их». Написано, что это из книги Горького «Жизнь ненужного человека».

Рядом была ещё цитата:

«– Но разве от самого присутствия злого человека мы не почувствовали бы определённого рода ужаса – вроде того, который, по вашим словам, мы испытали бы при виде кровоточащего розового куста?

– Да, будь мы ближе к природе. Ужас, о котором вы говорите, знаком женщинам и детям – даже животные испытывают его. Но у большинства из нас условности, воспитание и образование затуманили естественный разум – мы слепы и глухи». Это отрывок из рассказа Мэкена «Белые люди».

Семён задумался о том, как автор относился к людям и животным. Стал размышлять и о своём отношении к другим. Ещё на полке было написано: «В тайных мистериях пифагорейцы обращались не к математике в целом, а только к цифрам, которые позволяли обнаружить Бога (Гармонию)…». Семён не дочитал, потому что его прервала продавец-консультант.

Изящная, худая и широкоплечая, она была на три головы выше него. Её дыхание обжигало, а хирургическая мантия пахла свежестью. «Вам подсказать?» – спросила она. Семён отказался от её помощи и вскоре догадался, каким образом Правление шифрует послания для своих.

***

«Я НЕ ЗНАЮ КТО ОНИ! Что касаемо их идеологии, истории или атрибутики, мне мало что известно. У них есть какие-то особенности в Азии, они не контролируют китайское программное обеспечение, возможно, по каким-то идейным мотивам. Их отношение к людям продиктовано ментальностью, а не идеологией. Им физически отвратителен человек, который хочет быть на равных, но не видел бога. Даже самые сдержанные члены Правления не могут скрыть омерзения, проявляют хотя бы пассивную агрессию. Им интересны опыты (ритуалы) и пока человек является жертвой и не противится, они к нему равнодушны или даже благосклонны. Главное, не пытаться быть с ними на равных».