Пока луноликий охотник загонял пикап в гараж, забирал собаку из дома и относил её к джипу, с него семь потов сошло. Должно быть, подумал Рэнк, женатым людям некогда следить за собой, а едят они вдвое больше холостяков, потому и толстеют. Но сколько проблем ни принесло бы тучное телосложение на столь опасной охоте, размеры гончей встревожили всех гораздо сильнее. Вообще-то, это была даже не гончая и не лайка, а чёрт знает что. Внешне она походила на тот самый «шерсти клок» с паршивой овцы из пословицы, но Боб уверял, что это – итальянская водяная собака, по кличке Фифи.

– Не смотрите что она ещё маленькая, у Фифи не по годам развито верхнее чутьё. Дома она всех крыс переловила, правда ведь, Фифи? Погладьте её, пускай привыкнет к вам.

– Сначала оборотни, теперь вот это недоразумение, – проворчал Лорн себе под нос, почесав собаку за ухом. – Заводи машину, лесник.

Выхлопная труба выстрелила аки сигнальный пистолет, ознаменовав начало чего-то несомненно имеющего смысл. Кто знает, может быть Рэнк и правда выдумал все эти ужасы, всё-таки даже лесничему порой бывает скучно. А остальные так легко согласились пойти с ним, что у стороннего наблюдателя сложилось бы впечатление, будто все четверо до сего дня изнывали от тоски, и даже специально выдумывали для себя причины не посылать Рэнка к чёрту. Можно подумать, что этим небритым мальчишкам просто хочется повеселиться, вернуться в детство и пострелять вместе по банкам. Что ж, даже будь это правдой, посвящение в тайну Рэнка сковало их общей идеей фикс: найти и истребить зверя, каким бы он ни оказался, но лучше бы, конечно, обычным медведем. На старом джипе мужики двинулись вперёд, в дикую и необузданную тундру, безлюдную коричневую полосу, которая разделяла далёкую Арктику и лесничество Рэнка, всеми позабытое.

V

Спустя час езды по ухабистому бездорожью джип остановился перед поваленным деревом, метрах в ста от выхода из леса. Повезло – это была старая берёза с трухлявым стволом, и сообща её можно бесшумно перетащить, чем и занялись охотники. В этом и без того трудоёмком деле здорово мешали соседние деревья, маленькие и большие, которые по просьбе (или скорее личной прихоти) Рэнка следовало оставить в целости и по возможности выпрямить. Проехав до самой границы леса, Рэнк вновь остановил машину, – ему бы не хотелось, чтобы джип или следы его колёс увидели на месте преступления, на тот случай, если он окажется прав насчёт оборотня. Кажется, только один Лорн понял, зачем конкретно так нужно делать. Вдобавок к этому, он понял ещё кое-что, и поспешил поделиться мнением с Бобом; пока все остальные выгружались, Лорн отвёл его в сторонку.

– Слышь, шершавый, на кого ты ходил раньше? Олень, кабан, росомаха? Давай, говори.

По какой-то причине Боб всё время выглядел напуганным или подавленным, будто он не с женой, а с матерью сюда приехал. Лорн подметил это, и сделал вывод, что в погоне за зверем толстяк запросто может стать ещё большей обузой чем сейчас.

– П-по перу, – сказал Боб, отведя в сторону взгляд, – По перу я охотился… всю жизнь.

Лорн не мог решить, смеяться ему или плакать.

– Птички, да? – пробормотал он отрешённо, – И много ты со своей шавкой настрелял?

– Да чего там стрелять, это ж грёбаные птицы – утки, гуси, глухарь один был. А собачка…собачку жена хотела, эти, как их… трюфели… искать… вот.

– Но медведь то не глухарь, медведь сожрать может.

– Я это знаю, – сказал Боб, нахмурившись.

– А я знаю, что не хочу сдохнуть из-за тебя. Так что давай дружить, а.

Лорн по-дружески хлопнул Боба по его жирному плечу, и пошёл за вещами, надув зачем-то щёки. В конце концов, не таким уж и слабым звеном будет этот Боб, если присматривать за ним.