И я этих бесконечных сидельников получала от Феликса. Феликс писал, вот сидит Витя Балашов32, у него мама в психушке, родственников нет, ему надо то-то и то-то. Все это собиралось по трешке с окружающих и посылалось. Он же мне всех поставлял, поставил мне Эдика. Феликс, например, делал много фотографий моих детей и посылал всем своим лагерным знакомым.

ЮР Зачем?

ЕБ Говорил, что в лагере никто не видит детей, а это улучшает нравственный климат.

ЮР То есть ваших детей?

ЕБ Ну, у меня нет других детей, а мои дети прилично выглядели, там Танька двухлетняя, например. Делает фотографии и посылает. Вот и я посылаю.

И, в общем, Феликс умудрялся всегда сидеть. Пожалуй, он кончил сидеть в 64-м году, женился и осел в Нижнем Новгороде. Но когда Эдик в 68-м году освободился, он ездил за ним во Владимирскую тюрьму. Прошло какое-то время, Эдик решил перебираться в Ригу, потому что из Риги легче уехать из страны.

ЮР А уже начались выезды?

ЕБ Да, это уже 69-й год, уже выезды начались. В Риге он устроился работать статистиком в какую-то больницу. Так что у него был статус, и женился он, это был фиктивный брак. А потом мы тут собирали деньги Эдику на приличный костюм, чтобы он в еврейскую семью явился жениться. Вот какой у нас долгий путь.

От Эдика Кузнецова я привезла ужас от свидания с человеком, готовящимся к смерти, и поехала к Андрею Дмитриевичу.

ЮР Куда поехали?

ЕБ Мне Валерий сказал, Андрей Дмитриевич пишет документ – обращение по поводу смертной казни. И вы должны ему все в подробностях рассказать. Я ему все в подробностях и рассказала. Была уже совсем ночь, и мы с Андреем Дмитриевичем поехали на Центральный телеграф посылать эту телеграмму Подгорному, по-моему, или Брежневу, не помню, и Никсону, два адреса.

Через пару дней по какому-то поводу я поехала опять к Сахарову с этими делами, и опять была какая-то телеграмма. Не помню, что, но уже я по дороге домой сама ее на Центральном телеграфе с подписью Сахарова отдавала. И дежурный телеграфист не хотел у меня принять: подпись «Сахаров», трижды Герой и прочее. Я что-то там вякала. Пришла старшая, пустой зал на телеграфе, часа два ночи. Я посмотрела в окошечко, а это была та, кто принимала телеграмму, когда мы были вдвоем. И она говорит: прими, это его жена. Я думаю: ну ладно, пусть. Так что нас поженила вот та старшая.

И почти сразу был назначен кассационный Верховный суд здесь, в Москве. Родственники всех этих осужденных даже не приехали, не успели. На кассационном суде мы оказались вчетвером: мама Юры Федорова33, я, Ева Менделевич34 и Сахаров. А на улице беснующаяся толпа евреев.

Два дня до суда ушли на то, чтобы доказать, что Кузнецов еврей. Володя Тельников бегал, я возила маму Эдика в нотариат. Когда умер ее муж в 39-м году, то она решила, зачем им жить под еврейской фамилией, когда тут фамилия ее, законная, русская.

ЮР То есть это у отца была еврейская фамилия?

ЕБ Да, отец Эдика еврей был. И вот этот документ мы нашли, но саму бумажку Володя Тельников получил только рано утром перед началом суда. И вот я стою перед зданием суда, и бежит запаренный Володя, сунул мне эту бумажку, и я иду туда с доказательством, что у нас Эдик еврей.

ЮР А зачем это?

ЕБ Отпускали же только евреев, да и «самолетчиков» Запад защищал тоже в основном как евреев, стремящихся на историческую родину. Ну, и смертную казнь отменили, 30-го, по-моему, декабря, ну вот просто Новый год. Все! Прошел этот суд, мы выходим на улицу, нас окружает толпа евреев орущая, все в восторге от того, что Сахаров им говорит.

ЮР А Сахаров на суде был?

ЕБ Сахаров был с нами на суде. Когда был судебный перерыв, мы пошли в буфет, я взяла на всех сосиски и немного сердилась на Сахарова, у меня было много оснований сердиться.