Дмитрий задержался взглядом: на медицинском листке с печатью была прописана девичья фамилии Полины. Он взял его и положил в карман. Дмитрий не имел привычки читать записи жены, но текст из синих чернил манил и соблазнял, глаза сами забегали по строкам:

«Одиночество накатывает, как грозовая туча, подминая под себя светлые чувства. Пространство пустеет, стены становятся зыбкими, и смятение ритмично раскручивает свое лассо. Рядом никого нет. Нигде никого нет. Ты одна и знаешь, что это будет длиться долго: сегодня, завтра, послезавтра, всегда. В первые моменты хочется закричать: «Я свободнааааа!!! Я ничего никому не должнааааа!!! Я сама себе хозяйка!» И потом слушать эхо своих слов в поле или, может быть, побежать, широко распахнув руки, навстречу восходящему солнцу. Только нет ни солнца, ни поля, ни ветра, ни грома. Пустота совершенная. Есть пол с крупицами песка, есть углы, в которые можно уткнуться и сползти вниз. Тебя выпихнули из жизни. Ты не нужна. Никому. Ты не нужна ему».

Неприятное чувство начало ворочаться в душе Дмитрия: дата, когда это написано?! Октябрь 2018! Он облегченно выдохнул, дособирал бумаги, сложил в папку, снова задвинул ее на верх и вышел из комнаты.

Отогретая чаем, детским лепетом, учтивостью Дмитрия и любящими глазами дочери, Ольга Сергеевна подобрела. На нее нашло редкое чувство восторга от красоты природы, широты ночного неба и свежести зимнего воздуха. Даже Этвас вызывала в ней умиление и нечто вроде чувства духовной близости.

«Поля, Митенька, у меня есть настроение прогуляться. Давай я возьму Леню и пройдусь с коляской», – расщедрилась Ольга Сергеевна. От того, как теща коверкала его имя, у Дмитрия щетинился загривок, но им делали предложение, за которое молодые родители хватаются бульдожьей хваткой, ребенок был собран за три минуты!

Дмитрий показал Полине картины Дины (разумеется, опустив предысторию их знакомства). Полина восхитилась, как точно он угадал стиль и направление, в котором нужно было полотно. Она листала слайды электронной презентации и улыбалась: «Вот эта нравится, и эта, и эта, а вот – круглая, погляди, мне кажется, идеально», – тараторила Полина. На нее было приятно смотреть в этот момент, расслабленная и воодушевленная, живая и искрящаяся. В такую он когда-то и влюбился.

Дмитрий мял в кармане найденный рецепт и не решался перевести тему. Он предложил Полине завтра позвонить Дине и договориться о встрече. Полина заерзала на диване и захлопала в ладошки, как маленькая девочка: «Ура, ура, ура, меня повезут в город, меня повезут в город!»

– Милая, тут из бумаг выпало, – Дмитрий протянул Полине рецепт. Реакция была мгновенной и очень простой. Полина ответила, что рецепт просрочен и больше не нужен, можно выкинуть.

– Но это рецепт на «Фенибут»! Ты не говорила, что принимала подобные препараты, – Дмитрию хотелось объяснений.

– У меня был сложный период, много всего одновременно. Таблетки помогли. И врач. Любимый, я помню, что ты против наркотиков и психотропных препаратов в доме. Честное слово, я бы с радостью сейчас обдолбалась и снова любовалась бы седлообразным изгибом Вселенной по Хокингу, но я люблю тебя, я люблю нашего сына. Я со всем справилась».

Дни побежали один за другим. Воодушевленная планируемой поездкой в галерею, Полина решила сделать все, что можно и нельзя в городе: врачи, салоны красоты, почта, встречи с подругами, магазины. Составив длинный список дел и мест, куда ей обязательно надо, она пошла к Ольге Сергеевне с предложением провести незабываемый день с внуком, Ольга Сергеевна спокойно и уверенно сказала «нет». Слегка озадаченная, Полина направилась к мужу и разложила перед ним карту своего взятия Москвы, расписав пользу счастливой и удовлетворенной матери для локального сообщества. Патриарх вынес решение, что сможет посидеть с ребенком примерно через две недели в субботу, встреча в галерее переносится на неопределенный срок, а девичник Полине лучше устроить на зимних праздниках и здесь. «Хорошо, на почту я зайду вместе с ребенком в тот день, когда поеду с ним к педиатру, остальное – когда-нибудь потом», – согласилась Полина. Звучало логично, но улыбка с лица Полины исчезла.