Восторгу Агидель не было предела, когда она получила столь желанные подарки от отца, дела заметно пошли в гору: вскоре она стреляла из лука намного лучше, чем вышивала крестиком. С одной стороны, Князь Авир был чрезмерно горд своим ребёнком, но с другой он понимал, что потакает желаниям, которые в дальнейшем могут вызвать большие трудности в жизни Агидель. Она напрочь была лишена тех качеств, которые были так необходимы женщинам: покладистость, покорность, смирение. Характер её был так же порывист, как ветер в вершинах Искристых гор, так что Князь с каждым годом понимал, что в Агидель он чётко видит себя и что Единый до последнего не мог решить, одарить его сыном или дочерью.

Память рисовала девушке всё новые и новые маршруты прошедших событий, ведя в самую глубь лабиринта воспоминаний, увлекая в самые неожиданные его закоулки. Она и не заметила, как отключилась от жизни вокруг. Прислуга ушла раздавать вечернюю похлёбку страже, ведь большого котелка не было видно, кот тоже куда-то ретировался, а Агния уже закончила приготовления и сидела на противоположном конце стола, внимательно следя за выражением лица Агидель: печальная улыбка и такие же глаза. Перед служанкой стояло блюдо с выпечкой, от которой исходил нежный и вкусный аромат, словно последний раз подслащивая мысли о безвозвратно утраченном детстве.

– Госпожа, попробуйте, пока не остыло, самый вкус сейчас, – Агния пододвинула блюдо к девушке.

– О, да, конечно же. Так быстро, я поражена, – растеряно заметила девушка и взяла горячую плюшку.

– С яблочным вареньем, как вы любите. Ух, сколько же этим летом яблок-то уродилось, – радостно заявила Агния. – Словами не передать, и сидр яблочный, и вареньице, и сушеные и моченые яблочки – всякие разносолы уже есть, и что самое приятное – всё молодильное.

– Яблоки – это хорошо, славно-славно… – рассеяно заметила девушка. Выпечка у Агнии получалась божественная, она прекрасно готовила. Но желание Агидель как можно больше нового открыть для себя не включало в себя пункт стряпни.

– Моя госпожа, позвольте поинтересоваться, о чем вы так крепко задумались? – Агния слегка подалась вперёд и сложила руки на груди.

Агидель оторвала взгляд от блюда с выпечкой и посмотрела на Агнию.

– Я просто вспомнила, что было раньше и что меня заботило пять лет назад или десять. Всё казалось намного проще и легче, чем сейчас, было понятно, что хочешь и что надо делать, – немного помолчав, она продолжила:

– Думаю, мне надо поговорить с отцом более смиренно. Ты права. Попытаюсь извиниться для начала…

– А почему попытаетесь?

– Ну как пойдёт, может мы снова не найдём с ним смысла в словах друг друга, – пожала плечами девушка, запихивая в рот остатки выпечки.

– Постарайтесь, госпожа, не испортить всё, – улыбнулась служанка, и, встав, направилась к двум глиняным кружкам, из которых струился едва заметный пар.

– Кто портит? – встрепенулась Агидель, нервно постукивая пальцем по столу. – Я всего лишь корректирую ситуацию в лучшую сторону. Я не виновата, что отец всё время исправляет всё под себя и выходит вот такой мрак.

– Хорошо, вам виднее, госпожа, – одобрительно закивала головой Агния, ставя перед Агидель кружку со сбитнем. – Я думаю, этот напиток настроит вас на добродушный лад.

Девушка сделала глоток и приятное тепло сразу побежало по телу, разливаясь пленительным спокойствием и, взяв ещё одну плюшку, Агидель поинтересовалась, как бы между делом, слегка покачиваясь на стуле:

– Агния, я заметила, что ты уж слишком часто принимаешь его сторону, особенно, когда речь заходит о том, кому стоит признать поражение, – девушка вопросительно покосилась на служанку.