Своим законным мужем битая не раз,
Была под дулом пистолета.
«За что мне это?» – думаю сейчас.
И до сих пор не нахожу ответа.
* * *

Слышу мамин голос:

– Тамара! Я пришла! Я аванс получила, купила килечки. Давай ужинать.

О! Килька – это праздник. С тех пор, как мы вернулись в Горловку, с деньгами совсем туго. Мамины братья помогли нам Вовку выгнать, а дальше сами выкручивайтесь. Самый старший брат Хрисанф с мамой в Донбассэнерго работает, в коридоре делает вид, что ее не замечает. Андрей и Костя никогда приветливыми не были.

Я вычищаю у кильки пузики и складываю на тарелочку. Картошка в мундирах лежит, надежно укутанная в полотенце, чтобы не остывала. Мама говорит:

– Сначала луку порежь на килечку, а потом маслицем полей пахучим домашним, Настушка передала. А потом будем брать ее за хвостик и макать в масло.

– Мам, только ты не режь картошку мелко! Я возьму большой кусок, в масле обваляю ее, я люблю, чтобы полный рот еды был!

– Хорошо, – мама вздыхает. – Вера предлагает тебе «переполох выливать». Бабку ищем.

– Зачем?

– Да ты бы видела себя со стороны вчера. Бледная, глаза вытаращила.

– Этот идиот все время пишет, что приедет и меня заберет. А я мужчину в черной шляпе увидела в толпе и чуть в обморок не упала.

– Что делать? Ума не приложу. Всех знакомых обошла, никто тебя на работу не берет без образования. Говорят, хоть бы курсы «ягодки-цветочки» закончила. Учиться тебе надо. К сентябрю надо подобрать какую-нибудь специальность.

* * *

После того, как мамины братья пообещали его закопать, Вовка приезжать боялся, но забросал меня письмами. Да, писать он мастер. Его бодрые письма и в первый раз меня подвели. «С комсомольским приветом, Владимир». У-у, гад!

Муж пишет, что приедет.

Хожу по улицам еле живая.
В толпе мужчина в шляпе!
Наверно, он! И сердце в пятке.
Он пишет – по-серьезному в меня влюблен,
Мою учебу восстановит
И будет все у нас в порядке.
Сказала моя тетка:
«Ей надо выливать переполох,
Нужна нам точно «бабка» срочно!»
Нашелся «дед». Да чтоб он сдох!
Подумала – какой-то старец точно!
Пришел и чаю попросил.
Замызганный такой. Терплю.
А после чая пробубнил:
«Мне ножницы давай! Тебя я исцелю!»
С макушки волосы стрижет
И говорит: «А ты подмылась, дочка?»
Не понимаю: «Чем это меня спасет?»
А он свое: «Снимай сорочку.
Мне нужно волосы срезАть крестом,
С макушки и с лобка, и две подмышки».
Противно быть мне с ним вдвоем!
На улицу его гоню, сидят там мои тетки.
И страха нет! Кричу я вслед:
«Я больше не играю в прятки!
Ты – старый хрыч! Вот это бред!
Мне не нужны такие кошки-мышки!»
* * *

В «Донбассэнерго» пошли маме навстречу, дали ей комнату в коммунальной квартире, а меня взяли на временную работу курьером. Хоть не уборщицей, и то спасибо! Поработала я недолго, и меня направили на краткосрочные курсы пионервожатых. Вел эти курсы инструктор горкома комсомола:

– Школьная дружина подчиняется штабу и председателю совета дружины. Классы – это отряды, они разделены на звенья. Когда вы будете проводить построения дружины, каждый председатель совета отряда должен сказать: «Рапорт сдал», вы должны ответить: «Рапорт принял».

«Зачем он нам это рассказывает? Все мы были пионерами, и активными пионерами. Назубок все порядки знаем», – думаю я.

– Следите, чтобы в каждом отряде были планы, утвержденные советом дружины. Каждый месяц вы должны требовать от них отчеты о выполнении этих планов. Проводить слеты, присутствовать на собраниях отрядов. Оценивать активность пионеров, поощрять участие в кружках художественной самодеятельности, поддерживать творческие коллективы и школьные спортивные команды. И запомните! Вы подчиняетесь в первую очередь школьному комсомольскому бюро!