– По логике развития, – вскинул голову Карпинский, – чтобы построить Кампарату, мне нужно вначале построить опытную плотину.

Терех добродушно рассердился:

– Не занимайся дешёвой демагогией, говори прямо, чего ты от меня хочешь?

– Чтобы возвести опытную плотину нам и вот её институту, – он мотнул головой в сторону Шкулеповой, – нужен заказчик, а значит – ваше ходатайство перед министерством. Это ведь ваши перспективы.

Терех почти присвиснул. Ушел глубоко в кресло, над спинкой возвышалась только седая его голова, по-птичьи острое, добродушное лицо. Завертел четками перед глазами.

– Объясняю ситуацию. Такое ходатайство написать можно, но вряд ли его удовлетворят. Мы ещё не на тех отметках, когда можно просить что угодно и это что угодно нам дадут. Нам легче помочь вам людьми, транспортом, вагончиками и прочим без официальной на то визы. Ходим, понимаешь, в героях, а… Я вот был в министерстве, просил двадцать пять ЗИЛков… – он замолчал, зажав четки в кулаке.

Шкулепова сказала:

– Слышали: «По ведомостям у них машин там – ноль, а они чего-то еще и строют».

– Дали? – спросил Карпинский.

– Нет. Но успехов пожелали от души.

– А на чём же вы бетон возите?

– Не на ЗИЛках же… Это вы на автобазе спросите, у Домбровского. И машины тоже у Домбровского просите, я ему даже приказать не могу. По ведомостям их у него ноль. – Он посмотрел на Шкулепову – А институт никак не может пойти навстречу?

– Нет, – сказала она, – У нас же не исследовательский институт, а проектный. За исследования по направленным взрывам платит горноразработка, скоро в открытых карьерах одним взрывом, знаете, как пулеметной очередью, будут укладывать целый поезд вагонеток… А до плотин никому дела нет… Кроме Степанова.

– Он ещё держится? Молодец! А вы как попали в эту историю?

– Так я же отсюда… То есть не отсюда, конечно, но моя первая публикация была по Карасуйским озерам.

У него помягчели глаза.

– Как-нибудь покажите при случае.

Она кивнула, а Карпинский щелкнул замками дипломата, положил на стол журнал.

– Ты прямо как Кио. А гуся у тебя там нет?

– А что, нужно? Индюка могу.

И тут Шкулепова сказала:

– Зосим Львович, мы в институте сказали, что вы уже вышли с этим вопросом на министерство.

– Ты, небось, сказал?

– Ну, сказал. Да я могу выйти на них от Гидропроекта! А что? А они скажут: рано! А потом будет поздно! Я не знаю, насколько надежно то, что они могут! – он мотнул головой в сторону Шкулеповой. – Мне нужно два года для наблюдений уже на существующей модели!

– Не ори! Ты обоснование написал?

– Написал.

– Давай его сюда. – Терех нацепил очки, долго вчитывался. – А почему здесь нет этих двух лет?

– Нету? Впишем!

– И я уже говорил, что официально пуск отложен на два года? Так что так на так и выйдет.

– Но вы же пуститесь вовремя!

– Пока это знаем только мы.

– Так надо им это доказать! Вы же пока идёте в графике!

– Только по бетону. Нам платят за уложенный куб бетона. Если я не буду платить зарплату в пределах трехсот рублей, у меня люди разбегутся!.. Ты был на плотине?

– Я была.

– Зря вы его с собой не прихватили. – Терех посмотрел на часы. – Значит, так. Давайте соберём совещание по Кампарате. Кайдаш здесь еще? Попросите остаться до понедельника. Дальше – Щедрин. Он хотя и технолог, но у него могут быть идеи. Постарайтесь с ним поговорить до того. Объясните ситуацию. Не мне тебя учить. С Шамраем, я думаю, вы уже побеседовали. Это понятно. Еще дорожники – Колесников. Сколько там километров до дороги?

– Километров шестнадцать.

– Надеюсь, тебе не нужно бетонное покрытие? Пусть пробьют автотропу. Еще Лихачёв. Тоже «до того». Я знаю, что сегодня пятница! Разделитесь! Может, он оторвётся от своих глубоких научных изысканий, хотя бы из вежливости к даме… А то все диссертации пишут, строить некому! У меня, понимаешь, зав лабораторией – доктор наук! Ну, он, ладно, он и приехал сюда, чтобы иметь в полном своем распоряжении лабораторию по бетону. Вебер диссертацию пишет! Так вот, Лихачёв лучше всех знает министерскую конъюнктуру. И главное, давите на то, что это не только вам нужно, но и вопрос доверия к стройке.