А вот Эль другая – поспокойнее сестрицы и в мимике, и в жестах. И улыбалась она – нежно так, ласково, что хотелось головушку ей на колени положить и попросить, что б погладила. В общем, сестры старшей у Ли отродясь не было, но если б была, то вот обязательно такая как Эль – чтоб с каждой горестью к ней обратиться хотелось. Впрочем, он бы и от такой сестренки как Рива не отказался… но эта лучше б младшей была, чтоб с ней шутки разные шутить и шалости затевать…

Так что понравились ему новые знакомые и даже очень! Да и как оказалось руками они тоже многое умели, а не только магией: еда у них получилась отменная – аппетитно пахнущая, вкусная. И рагу из оленины с овощами, и салат из томатов с козьим сыром, и паштет из бычьей печенки. А еще заметил Ли, как и многие жители предгорий не боялись они в еду много травок разных да специй сыпать, отчего аромат ее становился еще зазывней, а вкус – насыщенней.

Вот так и прошел день Ли, начавшийся с учиненного Виком переполоха и закончившийся в этой странной горной деревне. И только к концу трапезы, вечером попозже, дошло до эльфенка, что оказался он не в каком-то глухом, затерянном средь лесов и ущелий селенье, а в самой Зачарованной Долине. И ночевать сегодня будет не у какой-то странной дамы в доме, а в гостях у самой Главы Рода Эльмеривы Странницы! О как!

Везет же иногда глупому эльфенку…

Впрочем, имеющиеся странности от этого понятней не сделались. Вон коты, например, в этой деревне были громадных размеров, а вот те же собаки – обычных, по породе. И так ведь многое…

***

« – Душно! Зачем так топить?!» – Вик попытался вздохнуть полной грудью, но сдавленные ребра не дали полностью расправиться легким, а тот несчастный глоток, который он умудрился втянуть, был горяч и сух и не принес облегченья.

Он открыл глаза, чтобы осмотреться, но его взгляд уткнулся в гладкий живот и нависающие над ним чуть тяжеловатые полушария грудей. Розовые соски были возбуждены и, казалось, прямо просились в ладонь. Потому и дышать тяжело – громоздящееся на нем тело было жарким, колени, сжимающие ребра, сильными, а мягкое лоно, вобравшее в себя его естество, голодным.

Вик поднял глаза выше – к лицу.

« – Опять она! Но так не должно быть!» – его пронзил жгучий стыд за то, что происходит, ведь на нем, слегка покачиваясь и исторгая из себя гортанные вздохи, сидела не кто-нибудь, а невеста брата – принцесса Демия.

Он завозился, пытаясь скинуть ее с себя, но собственное тело не подчинилось порыву, а наоборот потянулось к соблазнительной плоти всем, чем только могло. Ладони подхватили жаждавшие их груди, а губы впились в приоткрытый рот.

Вик испугался – он почувствовал себя куклой-марионеткой, которую кто-то дергает за веревочки. Мысли его бились в голове, но вот тело совершенно не слушалось их, а отзывалось на веленья тайного кукловода.

И тут же, к своему ужасу он понял, что какая-то часть его сущности была даже рада такому вынужденному безволию, потому что девушка, которая уже не спокойно покачивалась, а рывками скакала на нем, была прекрасна и распалена страстью. А какой здоровый молодой мужчина в силах отказаться от такого?! Но тем не менее Вик прекрасно осознавал, что эта часть его сущности значительно меньше, чем та, что изводится от совершаемого им предательства и горечи бессилия.

А принцесса меж тем обхватила его голову ладонями и, откинувшись, прижала лицо Вика к своей груди. Губы же его, сами собой, нашли один из твердых сосков и втянули в рот, а предательская часть сущности возрадовалась и принялась с упоением обсасывать и облизывать. Но другой он, содрогнувшись от омерзения, захотел отшвырнуть девицу, пихнуть, даже ударить побольнее… лишь бы она убралась от него подальше.