После соляной пещеры поехали в перинатальный, повидать заведующую отделением патологии новорожденных и недоношенных детей. Она в свое время была девочкам вместо мамы и гораздо лучше настоящей справлялась с этой ролью. Маха схватила ее за руку и стала целовать изо всех сил. Иногда маруськины нежности бывают очень даже уместны, хотя бы теоретически. А Таня сделала солидное лицо и стояла чинно, и вообще очень талантливо прикидывалась порядочной.
Тренируем с Махой правильный шаг левой ногой – кладу перед ней след с пищалкой, и ей надо 10 раз подряд наступить на него так, чтоб пискнуло. Чтобы ей было веселее попадать ногой в след, я ей напела: «если есть шаг, должен быть след». И теперь они обе ходят и поют: «если есть тьма, должен быть свет». Ну а как же. А еще Маха наконец преодолела свой перфекционизм и стала пытаться самостоятельно рисовать. И ведь получается.
А на улице сегодня такой снежище, что папа вообще был уверен, что мы от дома дальше ворот не отъедем. Но отъехали, и даже обратно вернулись. Но дорога впечатляет.
Говорю Тане, чтобы шла к папе, он сейчас посадит Маху в укладку и включит им мультики. Таня: «не хочу мультик, хочу играть в шахматы!» Опять сознательность 80 уровня. Пришлось папе играть с ними в шахматы, но они уже такие продвинутые, что ему достаточно просто рядом сидеть, а играют они сами. Только и слышно: «ходи слоном», «возьму ферзя». Ну и ну.
Девочки спрашивают меня, в чем прикол соляной пещеры. Объясняю им, что полезно для органов дыхания и вообще, ну и главное, что им там очень понравилось. Маха резюмирует: «ведь одна только польза – это мало». Да, надо, чтобы еще и радость приносило, я согласна.
Моем Махе голову, она визжит как резаный поросенок. Папа ее держит двумя руками, но ей все равно страшно, что я ее утоплю. Говорю: «не бойся, мы слишком много в тебя вложили, чтоб дать тебе утонуть. И вообще, что я доктору скажу?» Она, как ни странно, после этих слов немного успокоилась.
Утром Таня пришла ко мне, когда я еще спала, и я вообще не поняла, кто это такое пришло. Но она быстро привела меня в сознание, потому что начала играть в пятнашки моими позвонками и напевать: «лежали на солнце, попали под ливень…» Не понимаю, как они успевают услышать текст песен, не то что запомнить его.
Приехали в Мед-Амко, и для начала раскопали лестницу папиной саперной лопаткой. Таня комментирует: «снегорубля!» Это слово образовано от двух, понятно – рубить снег. Пока Таня профессионально рубила снег, Маха сидела в машинке и страдала: «я хочу в Мед-Амко! Ну когда уже откроют!» Надо было ее тоже в сугроб посадить, но у девчонок не было варежек. А сажать Маху в сугроб без варежек не очень хорошая идея, она же сразу руки по локоть в снег окунает.
Сделали девочкам импровизированные барабаны – из японских палочек для еды и пустых картонных коробок. Таня с энтузиазмом стала колотить палочками по коробкам и петь: «у меня есть друзья, у меня их нет, но они есть!» Друзья Шредингера, такое что-то. Маха тоже барабанщик, но ее координации на пение не хватает. Вот это тот момент, где я тоже пас. Мне и один-то ритм настучать задача, а два одновременно – никогда в жизни. А Ваня умеет. Вот он Маху и научит.
Таня иногда бывает совсем взрослая и положительная: «чем тебе помочь, мамочка?» И реально помогает. Может быть, она когда-нибудь и Маху научит, потому что Маха старательно изображает младенца. И чем больше вокруг нее прыгать, тем младше и капризнее делается этот младенец. Но для Тани, как всегда, исключение. Если Маха упадет и ушибется, Таня сразу прибегает на вой и начинает Маху жалеть, утешать и смешить: «сейчас ехидна съехидничает! Маня, я тебя смешу, а ты плачешь!» Маха сразу же начинает смеяться и утешается.