Маха на обратном пути созерцает из окна машины зимние пейзажи: «я смотрю вдаль!» Да, красиво очень.

Маха поднимается по лестнице совсем сама и комментирует: «я карабкаюсь на высоту двухэтажных метров». Очень точно сказано.

Девочки насмотрелись мультфильма про грузовичка Леву и так вдохновились, что вечером потребовали покрасить одну из своих деревянных игрушечных машинок под Леву. Это был первый танин опыт взаимодействия с акриловыми красками, и очень даже неплохо получилось.

Таня: «дедуля!! Дедуля! Знаешь штуку, которая не дает человеку умереть? Огромная такая штука, с вентилятором». Да это же ИВЛ! Как внезапно ее настигают воспоминания. И по сравнению с девочками аппараты ИВЛ были на самом деле огромными.

Прихожу в детскую, а Маха что-то жует. Спрашиваю, что, Маха отвечает исчерпывающе: «я просто редко ем, только когда мамы нет». Волосья, значит. Ну ладно, хорошо хоть редко.

Девочки в ванне. Таня: «мы кран подоили! Вода тоже хочет пить». Абстрактное мышление зашкаливает.

Маха разобрала игрушечную машинку, сказала: «у меня ремонт машины. У нее колесо заклинивало, я ее починила». Идеально – разобрала на мелкие запчасти, теперь ничего нигде не заклинивает. Наш человек.

Таня: «я не хочу мясо, которое есть! Я хочу мясо, которого нет!» А вот это уже моя тетушка в детстве. «– Леночка, чего тебе хочется? – А чего у нас нет?» Только мы не такие сердобольные родители, уговаривать никто не будет. Все, что не съедят дети, радостно съедаем сами.

Девочки нарядились в крылья и ободки с бабочками и прилипли к зеркалу: «у нас выставка фей!» Еще какая.

Маха, покорив лестницу, теперь постоянно говорит: «я сейчас сбегаю наверх». «Давай сбегаем наверх». «Я за Таню сбегаю». Да-да, именно так, одна нога здесь, другая там.

А вообще погода такая, что хочется закопаться в берлогу и впасть в спячку. -15 и восточный ветер. Гулять никак, поэтому тренируемся с Махой немного и только дома. Ей так надоело ходить в бинте – хотя это минут 10 всего каждый день – что она спрашивает, когда уже перестанем. Объясняю, что сразу, как только она станет руки при ходьбе держать нормально. И когда она помнит об этом, очень старается, и даже получается. И ногу ровнее ставит. Красота же.

Таня: «океан – это очень большое море!» Да, просто огромное.

Маха ходит по комнате: «я прогуливаюсь». Надела на нее утяжелители, чтобы жизнь медом не казалась, но она и с ними прогуливалась ничуть не хуже.

Девочки просят дать им кинетическую глину. Таня: «спасибо, надо!» Все правильно.

Маха ходит и поет: «Мед-Амко, Мед-Амко, Мед-Амко, Мед-Амко…» Вот что называется вперед и с песней!

Поехали с детьми в соляную пещеру. Мы там никогда раньше не бывали, и девочки пришли от нее в полный восторг. Маха сказала: «сегодня самый яркий день в моей жизни! Я счастлива». Вот любит человек возвышенно выражаться. Таня сказала, что эту пещеру она обязательно нарисует дома. Они там отрывались по полной программе – закапывались в соль, насыпали ее в ведерки и кузовы машинок, ходили по ней и ползали, рисовали ею на светящемся столике и вообще ни в чем себе не отказывали. К счастью, хотя бы не ели.

Маха: «я хочу остаться здесь навсегда!» Говорю, да без проблем, оставайся. Таня: «а вдруг кто-то придет после нас, и им Маня понравится, и они ее заберут?» Маху этот аргумент вообще не смутил. Но 40 минут в пещере и обещания вернуться туда еще раз им оказалось вполне достаточно, чтобы спокойно уйти. И когда мы уже одевались, Таня увидела там на витрине светильник с изображением Эйфелевой башни и запищала: «что там? Вон это! Из Парижа! Да это Эйфелева башня!» Хозяйка пещеры была впечатлена ее эрудицией, особенно на контрасте с их тусовкой в соляных сугробах.