Утром жмякаю Махе ноги. Она задумчиво: «а есть только две такие точки?» Говорю, что нет, таких точек сколько угодно. И потыкала в несколько. Маха хохотала и дрыгала ногами.

Таня смотрит на свое платьице: «эти оборки напоминают мне плавники!» Как изящно.

Маха: «как в театре: акт – антракт, акт – антракт. Только у нас нет никаких антрактов». Точнее и не скажешь. У нас все без антрактов.

Вынимаю Маху из ванны после головомоя, она пищит: «я сейчас заледенею! Я уже леденею!» На этот случай у нас есть теплые халатики, так что ничего. Отогрелась.

А голодные они после болезни как звери. Таня ест практически нон-стопом, Маха делает перерывы, но тоже троглодит. И еще переживает: «мне надо жирок нагулять!» Насмотрелась фильмов про медведей. А Таня сама как медведь после зимней спячки. Не успеешь накормить – сожрет всех, кто под руку попадется, начиная с мозгов.

Поехали с утра сначала мне анализы сдать, потом маруськины кости сфоткать. Таня всю дорогу требовала, чтобы я снова и снова сказала ей, что анализ буду сдавать только я, а не Таня. А перед рентген-кабинетом нам с Махой пришлось посидеть полчаса, и за это время я успела рассказать ей про радиацию все, что знала. Но мои познания закончились раньше, чем время ожидания, и все остальное время Маха ныла, страдала и требовала, чтобы ее срочно пустили в кабинет. Зато в кабинете ей сразу стало отлично – она с младенчества обожает рентгтеновские аппараты.

И, как и везде, все восхищались машкиной прической, а когда Маха сама пошагала в кабинет своей супер-походочкой, тут уже восторги достигли максимума. Маха так привыкнет к славе. Уже привыкла. Полчаса тишины без постоянных восхищений выводят ее из себя.

Маха стоит на балансировочной доске и мечтает: «лучше мальчика рослого! Лучше мне замуж мальчишку». А она за традиционные ценности!

Маха смотрит, как я режу мясо, и интересуется: «мама, а ты петушину режешь или поросенка?» Миленько так.

Таня разнообразит наши будни периодическим возвращением своей сыпи, хоть и в лайтовом варианте. Но мне уже на этой почве снятся адовы кошмары. А в реале я перевела обеих девчонок на диетический сугубо правильный рацион, решив, что лишним не будет, а даже наоборот. И Таня теперь ест авокадо и зеленые яблоки, а Маха вместе с ней. Красиво жить не запретишь.

Наш папа самых честных правил:

Когда с сестрой мы родились,

Он полюбить себя заставил,

И началась другая жизнь.

Он ездил к нам в Перинатальный,

В реанимацию ходил,

Он самый сильный и реальный,

Он из бутылки нас кормил.

А очень скоро обещает

Нас привести учиться в класс.

Все папа может, папа знает,

Всегда заботится о нас!

Таня: «когда мы с друзьями хотим произвести впечатление, мы всегда танцуем!» Отличный способ. Но вот вспомнила Таня об этом, когда ложилась спать.

Я почитала про префронтальную кору и кое-что новое поняла про Таню. Когда она сходит с ума и бесится, бесполезно призывать ее к порядку. А вот на ручки взять и пожалеть оказалось самым продуктивным – Таня успокоилась и пришла в себя за минуту. Рекорд. Любые другие способы урегулирования конфликта растягивались на часы.

Таня в ночи решила поорать, что у нее болят ноги. Положили ее к нам, она тут же задрыхла. Маха утром пришла к нам и была изумлена: «Таня! А ты почему здесь спишь??»

Маха с утра пораньше: «мама! Мама! А в каком полушарии мы живем?» Очень актуальный вопрос.

Маха приходит по утрам в нашу комнату, начинает откапывать мои ноги из-под одеяла и, откопав, радостно с ними здоровается: «привет, дракоша!» Мои ноги это отдельный дракон. Лестно.

Девочки едят зеленые яблоки, выгрызают из них семечки и коллекционируют их в игрушечном дуршлаке. Маха вообще строит наполеоновские планы: «я возьму эти семечки в школу и буду учиться считать. Это же как таблица умножения!» Школе пора уже морально готовиться, девочки придут и принесут с собой не только яблочные семечки.