Вытаскиваем Махе занозу. Маха: «немножко больно. Но надо потерпеть. Заживет». Маха сама себе психотерапевт.

Маха: «я буду покусательницей». Почему буду? Уже давно есть.

Маха: «куда ты нажмяла?» Спрашивает, чтобы потом самой туда же жмять. Ну уж не скажу, а то зажмякает все кнопки до смерти.

Маха: «щекокотненько! Холодненько». Все сразу прямо.

Таня: «тень меня отбрасывает». С какой-то точки зрения да, так и есть.

Маха ластится ко мне и говорит нежно: «какая ты мягкая! Я выдавлю из тебя кишки». Вот это поворот.

Таня что-то требует. Ей говорят: «скажи: пожалуйста. Где у тебя пожалуйста?»

Таня: «во рту».

Все правильно, пока слово не сказано, оно во рту.

Махе моют голову. Маха: «ай-ай-ай зачем вы меня моете? Мама, ты мне уши задрала!» Это художественное преувеличение, уши у них довольно маленькие и ни за что не цепляются.

Маха: «я прекрасно хожу. Я умница». И правда, умница.

Маха: «дай мне кошачий рюкзак, я положу в него грибы и пойду в школу». У девочек есть два рюкзака – один в виде котика, другой зайчик. Папа растаял от умиления при виде такого желания пойти в школу. И оно вот уже совершенно точно не от меня.

Таня говорит мне: «я червяк, а ты груша». Суровая правда жизни.

Маня: «мышачий домик». Речь про любую емкость, куда они напихают мышей.

Таня: «я кушаю. Хожу и кушаю, что теперь делать?» Да уж ничего не поделаешь.

Маху спросили, будет ли она есть пюре. Маха: «да, конечно. Кто же в этом сомневается». Очередная цитата и опять очень к месту.

Таня, на вопрос, что она жует: «ну зубы». Зубы сами себя жуют. Бывает.

Таня смотрит на зеленые яблоки: «они сделаны из листьев». И на вкус такие же, ага.

Таня: «колечко. Почему колечко?»

Маха: «оно калечит».

Очень глубокая мысль, но вообще смотря какое. По поводу обручального, боюсь, многие с Махой согласятся.

Таня: «домовенок и мама-домовиха». Почувствуй себя домовихой.

Маха: «не надо стригать!» Речь про ногти, разумеется.

Маха: «извините! Я сегодня спала у тебя, извините. Я перепутала кроватки. Извините!» Сплошь цитата без привязок к реальности. Когда она в самом деле перепутывает кроватки и спит у меня, ей и в голову не приходит извиняться.

Таня: «хочу поймать галку и сожрать». Вечно голодный ребенок. Но это они после реабилитационных занятий были, вполне логично, что проголодались.

Маха: «папуля, ты где?»

Спрашиваю, что случилось. Маха непреклонно: «я зову папу, а не тебя».

Счастье-то какое.

Таня перелезает из своей кроватки в Манину: «хочу на почетное место». Чем махина кроватка почетнее таниной, осталось неизвестным.

Спрашиваю Таню, как она себя чувствует. Она, смеясь: «прескверно!»

Маха: «я угораю!»

Я тоже.

Спрашиваю Маху, почему она кричала, когда проснулась в коляске. Маха резонно: «смотрю никого нет. Только мы».

Я тогда оставляла коляску со спящими детьми в сарае и включала там радио-няню. Очень удобно, но на крик надо бежать очень быстро.

Маха смотрит на иконы: «иконы моей души». Поэтично.

Таня пьет жаропонижающий сироп и восхищается: «как вкусно! Какой запах!» Ну, эссенции не пожалели, подсластителей тоже, это правда.

Маха: «я пытаюсь тебя вздремучить». Да с самого рождения, и что хуже всего – ведь у нее получается.

Таня: «Маня, не делай так, не делай, не хулиганничай! Я же красиво сделала, зачем ты, я на тебя рассердилась».

Маха буднично констатирует: «Таня меня наругала».

Так и было за что.

Таня плющит Маху: «я играю в куклу. Маня – кукла-брюкла!»

Маха: «неет! Я мюкла!»

По мне, так принципиальной разницы нет.

Маха трясет руками: «я отряхляю их, потому что они в пироге».

Когда Маха ест пирог, в нем все, и руки еще меньше всего.

Таня схватила со стола нож: «я буду всех грабить!» Ну все, человек готов к реальной жизни.