Понаблюдав минут пять за четкими, слаженными перемещениями своих воинов, Максимильян довольно кивнув, поскакал обратно на свое место в авангарде. За ним, как всегда молча, направились верные стражи. Не успев достигнуть намеченной цели, император остановился, заметив спешащего к нему, взволнованного Милорада.

– Наконец-то. Началось.– Подумал главнокомандующий армии Корсы.

Не прошло и часа, как все войско остановилось, приступив к обустройству лагеря. Повсюду разбивались палатки, то там, то здесь вспыхивали походные костры. По внешнему периметру лагеря пехотинцами и лучниками быстро выкапывался глубокий ров. Немного повыше его вбивались глубоко в землю остро заточенные бревна, доставаемые из подошедших обозов. Сразу же за этой непроходимой стеной выкапывался еще один ров поменьше, так же заботливо опоясанный частоколом из острых бревен. В самом центре лагеря был разбит большой шатер императора. Именно туда торопились на совет главные военноначальники корсанянской армии. Внутри просторного шатра за небольшим коридором, где можно было переодеться, находилось главное помещение с большим круглым столом посередине. На нем уже лежали развернутые карты местности. По одну сторону стола стоял сам император с адъютантами. Напротив, вытянувшись в струнку, замерли два разведчика, держа крепко под руки какого-то дрожащего испанца. По обоим сторонам стола расположились остальные члены совета. Дождавшись запыхавшегося лейтенанта легкой конницы Сириуса, прибежавшего последним, Максим поднял руку, призывая к тишине:

– Итак господа, приступим. Предлагаю сначала выслушать собаку – испанца, а затем донесения разведки. Согласны? – Обведя взглядом своих командиров, император нахмурив брови, недобро посмотрел на бледного, испуганного пленника: – тебя, испанец, поймали когда ты пытался убежать от наших солдат. Ты что не знаешь, что убегать, не поздоровавшись, по меньшей мере, некрасиво. Говори пес, кто тебя послал и с какой грязной целью? Говори правду, от этого зависит твоя жизнь. Мы слушаем.

Выдержав трагическую паузу, то ли из-за внезапной слабости обрушившейся на него, то ли по какой другой причине, испанец начал быстро говорить лишь после того, как крепкий увесистый кулак императора, не грохнул что есть силы по столу.

– Пожалуйста, не убивайте меня, храбрые корсанянские рыцари. Я вообще не должен был здесь оказаться. Это все мой дорогой тесть дон Эстебан, гори он сами понимаете где… Прошу вас выслушайте меня. Меня зовут дон Эспиноза дэ Руан Веласкес. Я рожден в знатной мадридской семье. К моему глубокому сожалению у моего отца есть старый друг, дон Эстебан. А у него в свою очередь есть дочь, примерно моего возраста. К сожалению совсем не красавица. Да далеко не красавица, честно говоря. Ведь я если честно люблю совсем другую. Настоящую красотку, уверяю вас. Мою нежную Марию. Однако придется похоже, мне быть с другой. Но клянусь, Марию буду вспоминать вечно и иногда навещать конечно, когда будет такая возможность. И вот значит, задумал мой наивный папенька со своим нехорошим, коварным другом… – случайно подняв взгляд с пола, испанец с ужасом увидел мрачные лица и сжатые кулаки, – понял, понял, уже заканчиваю. Значит отправили они меня в Аликантэ, навстречу моей нареченной едущей в Мадрид, абсолютно одного, без охраны. «Добрый» дон Эстебан сказал, что так будет очень романтично. Вот что из этого получилось. Романтичней не придумать. Пожалуйста, не убивайте меня, я ведь так молод, опять же молодая невеста… проклятье чуть не забыл, я же великолепно умею петь. Вот послушайте, послушайте. Донна, прекрасная донна, тебя я люблю навсегда… Донна, сладкая донна, будь моею ля-ля… Забыл как дальше. А, вспомнил, нежная Донна тебя я та-та…