Тарас сам забрал из кафе (кажется, едва дождался, когда он дожует последний пирожок с малиной), и выражение его лица Мур понял, как осмысление сложных хлопот. Привел в новый зал. К новому пульту. Сперва стало страшно – пульт был мало похож на те уже знакомые, что в прежнем зале. Потом Мур пригляделся. И растерялся. Потом, если б не самообладание, заныл бы в голос, чтоб пустили за этот пульт немедленно. Все равно пустят. Это им даже больше интересно, чем ему. И – да, Тарас похлопал по плечу:

– Иди, не трусь. Твоя игрушка.

Он шажочек за шажочком подошел. На самом деле – новый. Весь белый. Интерфейс ни на что не похож, сложные узоры, но сразу, с беглого взгляда, ясно, что именно эти узоры вытягивают из систем корабля. Еще техники в белых комбинезонах возились, человек десять (половина сигмы, один умник-тагет), что-то калибруя, настраивая, подгоняя. И еще несколько специалистов из маршевого зала подошли. Взволнованные. Тоже в новых комбинезонах, нарядные. Стало неловко, что явился в спортивных штанах и свитере.

– Подарок тебе, – неслышно подъехал Игнатий. – С Геккона. Не от Близнецов, даже не думай. Они по другой части. Но этот новехонький маршевик сделан под Мега. И под новое поколение кораблей. Технологический синергизм настоящего. Лучшее, что есть.

– …Только для Мега?

– Нет, нави тоже управятся. Но для Мега – особый режим. Юмис велел и тебе прислать эту новую игрушку.

– Он меня пугает.

– Не пульт ведь, я думаю?

– Пульт тоже… Слегка.

– И правильно. Не все Мега, что существенно, с ним поладят. С пультом, в смысле. Но у тебя, говорят, шансы есть.

– Что это во мне есть такого особенного?

– Самоконтроль, – ответил подошедший незнакомый специалист, тот, что был на тренировке и в бассейне. На рукаве рубашки у него был золотой геккончик в круге из девяти звезд. – Салют, Золотой Котик, мы все рады с тобой снова работать. Ты не волнуйся, мы в курсе, что у тебя был длительный перерыв, что ты только восстанавливаешься. Начнем потихоньку, нам спешить некуда…

Мур молча глубоко вздохнул. Для Юмиса он работал бы и без всяких интересных подарков. Опять стало стыдно.

– Не волнуйся, – кивнул, ничего, к счастью, не поняв, специалист. – Мы посмотрели данные твоих утренних тренировок и видим, что вся твоя биометрика коррелирует с эталоном этого пульта. Понимаешь, дружок, тут требуется именно тот сверхсамоконтроль… Которым ты известен. Ты вон даже во втором прыжке не то что элементы и дыхание – сердечный ритм способен повторить.

Мур чуть поклонился:

– Благодарю вас. Но чем выше затраты на контроль движений, тем ниже уровень оперативной свободы.

– Да вот нам и хотелось минимизировать эти затраты. Чтобы у пилота было больше свободы думать о том, что и зачем он делает, а не о том – как. Ты же интересен тем, что на собственно контроль затрачиваешь меньше работы мозга, чем другие пилоты – при этом сам контроль качественно значительно выше.

Мур не знал, что сказать на это. Надо просто стараться как следует, и все. Техник подбодрил улыбкой:

– Ну что, полетаем?

– Да.

– Переодевайся.

Муру принесли необычный серый комбинезон с черной полосой по спине и змеящимися тонкими серебряными линиями по рукавам. Похож на тяжелый комбинезон для таймфага, но там, где следовало бы быть портам для шунтов ротопульта – ничего. И узоры полос совсем другие, какие-то… безопасные? Но с ними все понятно, пульт будет принимать сигнал не только с прикосновений, но и с движений плеч, локтей, лопаток, позвоночного столба… Слияние с кораблем, наверное, будет подобно слиянию в ротопульте, где мысль напрямую переводится в движение как управление системами… Это что ж за корабли нового поколения, если даже на марше уровень владения кораблем так высок? Ничего себе подарок от Юмиса.