– Не повторяй мои ошибки, – прошептал голос. – Прости себя. Пока не стало слишком поздно.

Зеркало разбилось.

Кейн стоял посреди лабиринта, дыша часто и поверхностно. Его руки тряслись, сердце билось слишком быстро. Он чувствовал, как страх просачивается в него, как вода сквозь трещины.

– Это правда? – спросил он, обращаясь к пустоте. – Я стану таким?

– Ты станешь тем, кем выберешь быть, – раздался голос Элис.

Кейн обернулся. Она стояла у выхода из лабиринта, держа в руках песочные часы. Свет внутри них был тусклым.

– Ты прошёл через свои страхи, – сказала она. – Теперь ты знаешь, что тебя останавливает.

– А если я не справлюсь?

– Тогда ты станешь тем, кем видел.

Кейн опустил взгляд.

– Я не хочу быть один.

– Тогда не позволяй себе забыть.

Он посмотрел на неё.

– Как?

– Прости себя. Начни с этого.

Кейн закрыл глаза. Он думал о деде, о матери, о работе, о Саде. О том, как долго он прятался за логикой, чтобы не признавать, что реальность зависит не от того, что он видит, а от того, во что он верит.

Когда он открыл глаза, лабиринт исчез. Он стоял на поляне, где деревья с корнями вверх мерцали, как звёзды.

Элис улыбнулась.

– Ты готов.

Кейн кивнул.

– Да.

И они пошли дальше, вглубь Сада, где ждали другие истории.

Глава 8: Сны Морфея

Кейн шёл по тропинке, выложенной из лунного света. Деревья вокруг были покрыты серебристым туманом, который двигался, как будто дышал. Воздух пах чем-то странным – запахом старых книг, смешанным с ароматом дождя, которого не было. Он чувствовал, как песочные часы в его руках слегка вибрируют, будто реагировали на что-то внутри этого места.

– Мы почти пришли, – сказала Элис, идущая впереди.

– Куда? – спросил Кейн.

– К Морфею.

Он не успел спросить, кто это, когда тропинка внезапно закончилась. Перед ними расстилалась поляна, на которой в центре висел гамак, сплетённый из паутины. В нём лежал мужчина. Его тело казалось полупрозрачным, как будто он был сделан из теней и света. Его волосы переливались, меняя цвет от чёрного до серебристого, а глаза… его глаза были закрыты, но Кейн чувствовал, что он смотрит на них.

– Это он? – прошептал Кейн.

– Да, – ответила Элис. – Бывший бог сновидений.

Кейн сделал шаг вперёд. Гамак качнулся, и мужчина открыл глаза. Они были не обычными – зрачки отсутствовали, вместо них – звёзды, мерцающие в вечной ночи.

– Ты пришёл, – произнёс Морфей, не открывая рта. Его голос звучал внутри головы Кейна.

– Вы знаете меня?

– Я вижу всех, кто ещё помнит.

Кейн огляделся. Поляна была окружена зеркалами, но они не отражали реальность – в каждом был сон. Одно зеркало показывало ребёнка, который летал над облаками. Другое – женщину, бегущую по пустыне, где песок был сделан из часов.

– Что это? – спросил Кейн.

– Остатки того, что люди когда-то мечтали, – сказал Морфей, поднимаясь из гамака. Его тело дрожало, как будто он был на грани исчезновения. – Я был богом, пока вы верили в сны. Пока вы хотели больше, чем просто реальность.

– Что с вами случилось?

– Люди перестали мечтать. Они стали довольствоваться кошмарами. – Морфей вздохнул, и его голос стал тише. – Я потерял силу. Но сны всё ещё живы… только теперь они не радость. Они страх.

Кейн посмотрел на одно из зеркал. Там мальчик падал с неба, крича, но беззвучно.

– Это ваша работа?

– Нет. Это ваши.

Кейн почувствовал, как внутри него что-то сжалось.

– Зачем вы показали мне это?

– Потому что ты нужен.

– Для чего?

Морфей протянул руку. В её ладони появился предмет – маленькая стеклянная капсула, внутри которой вращались обрывки сна. То, что было, то, что могло быть, и то, что никогда не случится.

– Это ключ-сон, – сказал Морфей. – Он откроет дверь в прошлое. Не в твоё, а в то, которое ты забыл.