– Слушай, прости, – сказала Луиза, получив от сестры дымящуюся кружку: кофе, сваренный, как она любила. – Я насчет вчерашнего. Не надо было мне так огрызаться. Оуэн свалился на меня внезапно, и это было, наверное… немного слишком.

Джо заключила ее в объятия.

– Я так и поняла. Прости и ты – что давила на тебя.

– Тебе не за что извиняться, – серьезно сказала Луиза. – И… слушай, я тут подумала…

– Да? – Джо потянулась к тарелке с тостами.

– Можно я сегодня опять возьму твою машину? Собираюсь съездить на побережье.

Джо сделала большие глаза.

– То есть ты подумала о предложении Оуэна? – спросила она с набитым ртом. – Правда?

– Давай не будем торопиться. – Луиза покачала головой. – Но… это и правда очень щедрое предложение. Нужно хотя бы из вежливости съездить и посмотреть то место. Как думаешь?

– Хочешь, я составлю тебе компанию? – подмигнула сестра.

– А тебе разве не надо обедать с уже-почти-свекрами?

– Надо, – признала Джо. – Но я почему-то уверена, что они поймут, если я все отменю.

– Не стоит, – сказала Луиза. – Правда, не стоит. Я же просто посмотреть еду.

Как только расползшиеся во все стороны пригороды остались позади, погода ухудшилась. Тусклое зимнее солнце скрылось за низкими серыми тучами, и в лобовое стекло полетели пригоршни ледяной крупы.

Луиза ехала вдоль неспокойного серого залива Солуэй-Ферт, окаймленного вдалеке едва различимой полоской зелени: там находился округ Дамфрис-и-Галлоуэй. В сумраке светились белизной ветряки; их тяжелые лопасти медленно месили воздух над вересковыми пустошами, раскинувшимися между холмами и водой. Все, что было создано здесь руками человека, свидетельствовало о давних индустриальных корнях графства, проросших в нынешнюю, современную эру: громадные металлические ангары, в которых мог бы поместиться целый дом; заводы и заводики, производившие все на свете, от бумаги до одежды для бега. Между ними были рассеяны городки и деревни: Силлот с широким, открытым всем ветрам променадом; Мэрипорт с симпатичной гаванью.

За Уайтхейвеном залив превращался в Ирландское море, а дорога – в спутанный клубок, который в такую неприветливую погоду да при зимнем свете порой было непросто разглядеть. Где-то впереди лежал Селлафилд с нетронутой пустынной полосой дикого пляжа Дригг, дугой убегавшей подальше от ядерного объекта. В детстве они ездили туда с родителями и только начавшей ходить Джо, строили замки из песка, невольно копируя незримые башни атомного комплекса. Это было еще до того, как умерла мама – первая страшная потеря в жизни Луизы… и, увы, не последняя.

Об этом она и думала, когда из-за завесы холодной мороси вдруг без предупреждения вынырнул Коллатон. Луиза сбавила ход. Параллельно железнодорожным путям, бежавшим вдоль самого берега (там, где всякий нормальный город обустроил бы набережную с променадом), тянулась промышленная зона. Несмотря на близость к Озерному краю – будь сейчас посветлее, Луиза и отсюда могла бы увидеть высоченные зеленые пики, нависающие над долиной Уосдейл, причем не так уж далеко, – Коллатон явно не был туристическим городом. Можно даже сказать, он не был им никогда. Нет, он тоже, конечно, знавал золотые викторианские деньки, жизнерадостные и полные суеты, но все это осталось в далеком прошлом. Теперь этот город не посещали, а проезжали насквозь, не задерживаясь.

Луиза поехала прочь от моря по длинным улочкам, плотно застроенным одинаковыми маленькими домиками, выкрашенными в пастельные тона и уже изрядно полинявшими. У большинства из них не было садов, только дворы. Да и построены эти здания были для рабочих – прочные и дешевые, под стать заводам и верфям. Многие, кажется, пустовали: в окнах было темно, сквозь бетон и кирпич пробивались вездесущие сорняки.