– Ты опоздал.

– Я знаю, прости…

– Ты обещал.

– Я знаю, – повторил он. – Просто кое-что случилось.

Она исчезла, вернулась с туфлями.

– У тебя все время что-то случается, Кас. Что на этот раз? Один из твоих парней обокрал старушку? Ограбил продуктовый на углу? Я больше не хочу ждать. Больше – не хочу. Можешь продолжать тратить свое время на эти «безнадежные случаи», но мое ты тратить не будешь.

– Ничего я не трачу! Как ты можешь так говорить?

О последнем приводе Харпер в полицию ей лучше не рассказывать – этот урок Кас усвоил уже давно.

Анника развела руками. Она была потрясающе красива.

– Ну, не знаю, Кас. Может, дело в том, что сейчас я опять пойду развлекаться одна, ведь ты занимаешься тупиковым проектом вместо того, чтобы попытаться построить нормальную жизнь – с людьми, которые не будут высасывать тебя досуха?

– Что ты хочешь от меня услышать? Я уже сказал – прости. Мне жаль. Я давно был бы здесь, если бы не случилось кое-что непредвиденное – я не мог все бросить.

– Если бы ты уделял мне хотя бы половину того времени, которое тратишь на этих детей, нам было бы о чем говорить, – вздохнула Анника. – Я хотела нормально провести вечер с друзьями – один-единственный вечер, когда мне не придется извиняться перед всеми за то, что я опять одна. Ведь ради меня ты не смог даже прийти вовремя.

– Я буду готов через пять минут, – сказал он.

Но когда он вышел из душа, ее уже не было.

Две улицы до своего дома Харпер пробежала. Мокрые джинсы неприятно натирали ноги. Если бы это зависело от нее, та женщина сама возилась бы со своей шиной. У Харпер не было времени на людей, которым хватает денег на дорогую машину, но не хватает ума разобраться, как за ней ухаживать. Ее светлости точно не помешало бы обломать пару ногтей о железо. Но случиться этого просто не могло. Чтобы мистер Пи прошел мимо и не помог женщине? Да никогда. Он сам стал бы чинить проклятую покрышку, хотя уж кто-кто, а Харпер знала, что в машинах он – полный ноль. Вечно изображает рыцаря на каком-то там коне, вот в чем его проблема.

Дурак какой-то, подумала Харпер с теплотой, в которой даже сама себе ни за что не призналась бы. Как бы там ни было, из-за того, что мистер Пи вечно беспокоится обо всех на свете (о ней – в последнюю очередь), она сейчас опаздывает и несется домой голодная, холодная и промокшая. Зато с деньгами в кармане, которых там раньше не было.

Она не посмотрела, сколько дала ей женщина, – но, сколько бы ни дала, это однозначно больше, чем то, с чем она утром вышла из дома. Последнюю двадцатку она оставила на кухонном столе с четкой и ясной запиской, что эти деньги нужно положить на счет, с которого оплачивалась электроэнергия. На нем ведь почти ничего не осталось…

Улицы были пусты, как и тогда, когда Харпер возилась с машиной, но теперь сквозь закрытые двери и окна до нее доносились обрывки звуков: музыка, чей-то смех, споры – кусочки чужой жизни, стиснутые вместе, как в сэндвиче… Почти незаметные. Невидимые.

Дом. Кирпичный, двухэтажный, почти неотличимый от остальных на этой улице. Правда, примыкал он не к другим таким же домам, а к старой свалке металлолома. В общем, ничего особенного – просто меньше соседей и мощенный плитами двор, а за ним заброшенная тропинка между свалкой и задворками двухэтажек… Ну, и света чуть больше. Свет в основном доставался ее младшему брату Максу – его комната находилась в той части дома. Вид был отличный, что и говорить: целое поле мусора, который сваливали тут еще до его рождения. Впрочем, Макс, кажется, не возражал. Он вообще редко возражал. Макс, как и Харпер, реагировал только на то, что жизнь подсовывала ему под самый нос, а от всего остального держался подальше.