Через несколько секунд он вдруг сообразил, что не слышит ее шагов, и бросил взгляд в окно в перегородке, отделявшей его офис от зала. Молодая женщина, стоя в коридоре, с любопытством заглядывала в зал. Любоваться тут было не на что. Основной зал в той части здания, которую он арендовал под клуб, был большим, прямоугольным и полупустым. В центре возвышался старый боксерский ринг… Ну, не то чтобы возвышался – он был немного приподнят над полом, видны были обтрепанные края пенопласта и облезающий верхний слой резины, – а он облезал, сколько Кас ни пытался подлатать самые жуткие места. Ему даже пришлось напомнить кое-кому про старый долг, чтобы купить этот ринг – самое дорогое, что было в зале, и заменить его было нечем. Впрочем, здесь имелось и другое оборудование – то, что удалось найти на свалках. Несколько груш, стеллажи с перчатками, шлемами и прочей защитной экипировкой; несколько шкафчиков для ребят. У стены – скатанные маты, воняющие гнилой резиной… но этого запаха Кас уже почти не замечал.

Женщина смотрела на большую растяжку – первое, что он повесил в зале, едва закончив красить стены: «УВАЖАЙ ДРУГИХ, И БУДЕШЬ УВАЖАТЬ СЕБЯ». Его главное правило – он и сам старался жить так, и пытался вдолбить этот принцип в головы трудных почти-взрослых, которые время от времени появлялись у него на пороге. Увы, обычно к тому времени, когда они сюда попадали, было уже слишком поздно: их успевали вышвырнуть отовсюду, иногда и из дома. Мысль о том, что в этом мире что-то или кто-то заслуживает уважения, и уж тем более они сами, встречала, мягко говоря, непонимание, так что его воспитательная деятельность продвигалась с переменным успехом.

Кас потер глаза тыльной стороной руки. Предчувствие неминуемого поражения, последние недели нараставшее в его душе, нахлынуло вместе с новой волной усталости. Он так хотел, чтобы это место стало приютом, надеждой, спасательной шлюпкой… но провалы неизменно перевешивали победы. Через пару месяцев у него не будет денег даже на оплату аренды.

Чайник закипел в ту самую минуту, когда женщина, наконец, вошла в офис.

– Боюсь, кофе у меня только растворимый, – сказал Кас.

Она улыбнулась, так широко, так светло, что на долю секунды Кас подумал, что включилась еще одна лампочка.

– Какой угодно, лишь бы горячий! Черный и без сахара было бы просто идеально.

Чувствуя странную неловкость, он протянул ей кружку.

– Спасибо, вы очень добры. – Она села, помолчала. – Мистер… Пи?

Кас взял вторую кружку с кофе и сел в кресло за своим письменным столом.

– Ребята меня так зовут. Моя фамилия Паттаниус, но произнести ее целиком никому не удается. Вы можете звать меня Кас.

– Кас, – повторила она. – Это тоже сокращение?

– От Казимира, – ответил он и добавил, не дожидаясь следующего вопроса: – Венгерское имя. А вы?..

Она снова улыбнулась, но на этот раз он успел подготовиться и почти не ослеп.

– Луиза Макгрегор.

Она оглянулась, указывая в сторону зала.

– Что это за место?

– Клуб для начинающих боксеров. По крайней мере, должно им быть. Иногда мне кажется, что в основном я занимаюсь пресечением массовых беспорядков.

– Вы, значит, боксер, – кивнула она, словно это был ответ на все вопросы, в том числе и на тот, который она уже успела задать.

– Нет. Гм… То есть был им – недолго, в молодости. Зал работает всего несколько часов несколько раз в неделю – по вечерам, плюс в выходные после обеда. Это клуб для подростков, а официально я работаю учителем физкультуры в старшей школе.

Теперь она посмотрела на него удивленно и немного теплее, чем раньше.

– То есть это некоммерческий клуб?