«За это?»

«За то, что ты такая, какая есть».

«А какая я, Мишка? Развратная?»

«Ты маленькая девочка, вкусившая плод с Древа Познания и ставшая Евой».

«Ты думаешь?»

«Я уверен».

«Так Ева тоже так делала?»

«Конечно».

«Ты точно знаешь?»

«Абсолютно».

«Фух, аж полегчало. Давай спать?»

«Давай, моя хорошая».

Она уже давно спала, а он сидел на кухне, пускал кольца дыма в потолок и думал, что никогда ее не бросит, если она захочет быть с ним, что бы ни случилось и какой бы она ни стала, что ни одна другая женщина не узнает вкус его спермы, что они проживут всю жизнь вместе и умрут в один день.

А сейчас? Когда она это делает. Ты то же самое чувствуешь? Нууу… Первый раз всегда первый раз. Но и сейчас. Каждый раз это не только пик наслаждения, но и высочайший символ любви. Полное слияние. Духовный апофеоз. Ну ты, Майкл, и воспарил, блин. Щас стихи еще начнешь писать. Гекзаметром. Давай-ка в магазин съездим. Скоро уже и обед.

Его верный Х5 завелся с пол-оборота и за пять минут домчал его до супермаркета. Так, чем же мы сегодня будем питаться. Пива надо взять упаковку, чипсов разных да сосисок немецких… Батон и масло, горчица и кетчуп – что еще надо для полного счастья. А надо еще девочке нашей сладкого купить. И сока. Что тут у нас есть? «Нутелла», сливки в баллоне, шоколад с миндалем. Или с вишней? А обе и возьмем. И фруктов надо. Все? Колы. Вроде все.

Дома он разгрузил пакеты, распихал продукты и закурил. Раздались первые аккорды Раммштайновской «Америки», Тимка, он схватил телефон.

– Привет, брат.

– Привет.

– Чё делаешь.

– Пиво пью.

– А чё так рано-то.

– А Дашка убежала.

– Чего это? Поцапались?

– Не. Просто. Обиделась.

– На тебя?

– На папу римского, блин.

– А чё ты там такого опять утворил.

– Да понимаешь… Все так хорошо утром было…

– В постели?

– Ну да.

– И что потом?

– Она так классно сосала…

– Первый раз, что ли?

– Та не.

– Так что ж.

– А мне так захотелось… до смерти прямо… и я не удержался и… А она надулась. И убежала.

– Нууу… Вернется.

– Да вернется. Я не о том.

– А о чем.

– Ну почему другие девчонки запросто это делают. А она не хочет.

– Может, стесняется. А может, у нее в голове шаблон из бабских рассказов засел, что мужику только это и надо, а потом он тебя сразу бросит.

– Слушай, а Белка…

– Тимка. Чужой опыт тут не поможет. Только испортить все может.

– А что же делать.

– Нууу… Ты можешь попытаться поговорить с ней. Вытащить из нее, что в ней там засело. Что-то там обязательно есть. Ты же ей так делаешь?

– Ну да.

– Вот. Камасутру ей покажи… то-сё… И потом… она должна чувствовать, что ты ее любишь.

– Так я ее и люблю.

– Она должна сама захотеть сделать это. Тебе. Подарок. Понимаешь? И она тебе должна верить. Что ты ее не предашь.

– Да я, блин..! Да я для нее что хочешь!

– Ну вот ты сейчас что делаешь.

– Пиво пью.

– То-то и оно.

– А чё ж мне делать. Если она убежала.

– Вот ты чурбан. Ты пойди ей цветы купи. И торт. И скажи, что сегодня у вас праздник.

– Какой праздник. Восьмомарта прошло уже.

– Праздник любви. Женщина любит ушами. Пусть она почувствует это.

– Ты думаешь?

– Я думаю.

– И тогда она…

– Ну может и не сразу. Она должна привыкнуть. Это как зеркало: если ты ему рожи корчишь, оно тебе улыбаться в ответ не станет.

– И ты думаешь, что она может сама захотеть?!

– Может, Тимка. Все зависит от тебя.

– Черт, я как-то думал, что это зависит от нее…

– Неправильно ты думал.

– Слушай, цветы там… это я щас. А, может, еще что надо?

– Ну заедь в «Малахитовую шкатулку» и купи ей что-нибудь.

– Так у нее ж не день рожденья.

– А ты ей скажи, что тебе просто захотелось сделать ей подарок. В память о.

– Так она вообще взбеленится.