Я опять увлёкся. Странная вещь эти воспоминания. Они как тропинки в лесу. Начнёшь вроде бы со знакомого места и не знаешь, где окажешься через несколько шагов. Та вот, о Кате. Она стала венцом Маринкиных поисков, хотя поиски эти продолжались и после. Это была какая-то необыкновенная, страстная дружба, больше похожая на влюблённость – с размолвками, ссорами и примирениями. Они с большим трудом расставались даже на короткое время, но находясь вместе, как они могли утончённо мучить друг друга! Это было заложено в самом характере их отношений, но особенно проявилось тогда, когда появился Юрка. Если объяснять проще, то Катя ревновала к нему Маринку и в то же время старательно следила, чтобы он ничем не обидел и полностью оценил её сокровище. Но вслух об этом не было сказано ни слова. Вот вам беда и секрет очарования Маринки: она всегда верно угадывала истину, но постоянно сомневалась в правильности своих суждений и чувств, и изводила этими сомнениями всех близких ей людей. Казалось бы, наградила тебя матушка-природа таким чудесным свойством: видеть истину под маской слов и жестов, так радуйся, используй это свойство в своё удовольствие. Нет же – она сомневалась всегда и во всём, признавала только доводы рассудка, да ещё лучше подкреплённые и признанные кем-то другим, кому она доверяла, но в ком опять-таки по вечному капризу своего характера не могла не сомневаться. Значит, отношения этих двух милых мне людей (Кати и Марины) в то время, когда и я неожиданно для себя попал в число Маринкиных людей, сводились к следующему: они поверяли друг другу всё, обнажая самые заветные глубины своей души, но при этом очень мало доверяли друг другу в вещах конкретных. Так и вышло, что свои сердечные увлечения они хранили в неприкосновенности друг от друга: Катя не знала о том, что происходит между Мариной и Юркой, в свою очередь, Марина ничего не знала о Катином новом увлечении.

По Маринкиным словам выходило, что она заметила Катю чуть ли не в первый же день учёбы в институте, но та к ней интереса не проявляла, и Маринка наблюдала лишь издали, не решаясь познакомиться поближе. К тому же Катя пользовалась в институте некоторой известностью: на математическом факультете, где она училась, она считалась одной из сильнейших. Маринка ждала только случая, твёрдо приняв решение добиться Катиной благосклонности, а потом уж заполучить её в свои руки. Но однажды они вместе попали на какую-то шумную вечеринку, где Марина увидела Катю в привычной для той компании. Компания эта ей не понравилась (да она и вообще не любила никаких шумных и пустых сборищ), а сама Катя показалась какой-то ненормальной и неестественно весёлой. Маринкина решимость поубавилась. После оказалось, что и Катя уже давно заметила Маринку, много о ней слышала, знала её институтское прозвище (Марго, которого сама Маринка терпеть не могла, и в секции её так никогда не называли), и тоже стремилась познакомиться поближе. Это случилось осенью в колхозе, на втором курсе. Вернувшись, они поселились в одной комнате, редкий день проводили не вместе, но всё равно всё время тянулись друг к другу с какой-то ненасытной жадностью. Маринка, которая накапливала впечатления, как конденсатор электроэнергию, стремилась передать их Кате полностью, со всеми оттенками и смыслами, что нередко порождало путаницу. Бедняжка Катя, она никогда не могла понять, о чём идёт речь! Подобное я испытал на себе, но я, раскусив Маринкину тактику, самостоятельно пытался связать её всплески с текущими событиями жизни. Катя же пыталась разобраться только в том, что слышала, отдельно от всего внешнего. Может быть, именно этим и объясняется, что она так долго… впрочем, я слишком забегаю вперёд.