В рамках национального опроса педагогов, проведенного EdWeek Research Center в январе 2022 года, 39 % респондентов отметили, что по сравнению с 2019 годом, предшествующим пандемии, социальные навыки и уровень эмоциональной зрелости их учащихся в настоящий момент развиты в гораздо меньшей степени; 41 % респондентов указали, что их ученики несколько менее развиты в этих аспектах, а 16 % заявили, что они примерно соответствуют уровню их сверстников в допандемийный период[14].

Одна измученная учительница третьего класса, с которой я беседовал, сказала, что она не может спокойно спать по ночам, так как знает, что не в состоянии снабдить своих учеников социальными и эмоциональными инструментами, которые им, как никогда раньше, необходимы в этот трудный период. Однако, по ее словам, на самом деле ей не давали спать мысли о детях, у которых были проблемы еще до пандемии: «Именно они – настоящие жертвы того ненормального способа обучения, который я вынуждена была использовать в последние два года. Некоторые из них и так испытывали проблемы, пытаясь пробиться в жизни, но теперь, боюсь, они совсем растерялись».

Я сам испытал тот же стресс и фрустрацию в процессе обучения своих студентов. Мне приходится иметь дело с учащимися колледжа, и большинство из них принадлежит к более взрослым представителям поколения Z, но и они тоже страдают. Боюсь, что без соответствующего вмешательства извне дети помладше, отставшие в своем социальном и эмоциональном развитии, столкнутся с еще более серьезными проблемами в использовании этих навыков, когда достигнут возраста моих студентов (и в дальнейшей жизни).

Когда я встречаюсь с преподавателями, они часто приводят примеры того, что кто-то назвал пандемическим пандемониумом. Одна из них поделилась со мной своими впечатлениями от урока в классе, который она провела вскоре после окончания периода онлайн-обучения. Так же как она часто делала в прошлом, учительница разделила учеников на группы и попросила их собраться в разных местах классной комнаты, чтобы вместе работать над простым проектом, о котором предварительно подробно рассказала. Первое, что ее неприятно удивило и расстроило, – это то, что дальше ничего не произошло. Дети молчали. Вместо ожидаемого шумного перемещения к рабочим местам для выполнения задания они будто застыли. Учительнице пришлось уговаривать их встать и собраться группами. После того как организационный вопрос удалось решить, педагог с тревогой обнаружила, что ученики не имеют ни малейшего понятия о том, как работать друг с другом. Они спорили, ссорились, толкались и жаловались. Чего совсем не наблюдалось, так это улыбок и смеха. Жизнь в постоянной изоляции и стрессе в период пандемии лишила их способности получать удовольствие от принадлежности к коллективу и совместной работы с одноклассниками.

Хотя подобные случаи и стали более типичным и частым явлением в результате пандемии, они встречались и в доковидные времена. Просто ношение масок, онлайн-обучение и локдауны усугубили существующую проблему, которая заключается в том, что в процессе обучения дети не приобретают социальные навыки, необходимые для их преуспевания в жизни.

Даже до изоляции по COVID-19 дети уже гораздо реже сталкивались с взаимодействиями между людьми, необходимыми для освоения невербальных навыков, чем предыдущие поколения, поскольку проводили больше времени в интернете, чем на игровой площадке, и больше общались с помощью текстовых сообщений и чатов, чем во время совместных занятий[15]. До недавнего времени в центре внимания исследований, посвященных использованию разного рода экранов, преимущественно находились подростки. Однако в последнее время фокус сместился на анализ и оценку их негативного воздействия на детей младшего возраста. В ходе одного такого исследования ученые из психологической лаборатории Ларса Уичстрёма, наблюдая за детьми с четырехлетнего возраста и до окончания начальной школы, обнаружили, что к восьми годам участники, проводившие много времени перед экраном, реже показывали высокий уровень эмоционального интеллекта