Зип-пакет с аптечкой и найденные в холодильнике банки засунул в рюкзак, туда же разместил три трубочки салатового цвета, это фильтры для воды, они, как и ракетница с жилетами, являются обязательными средствами спасения на яхте. Еще раз обдумав список предметов, направился по коридору к люку.

По-прежнему пытавшийся найти спутники маяк был небрежно заброшен в водозащитный чехол, где уже лежали рюкзак и палатка. Посмотрев на экран телефона, решил, что брать его смысла нет, он еще вчера вечером ругался на низкий заряд. Оставил его включенным, закрепив сбоку люка, хотя на его пеленг я и вовсе не надеялся.

Плотно затянув стяжку мешка, закрыл герметичный клапан и забрался на возвышавшийся борт яхты. Прикинув, как бросить в воду мешок, чтобы его не снесло течением, кинул и следом спустился сам. Вода, как и ожидалось в это время года, была неприятно прохладная, и я поспешил как можно быстрее добраться до берега, пихая перед собой скарб.

Проплыв буквально пару метров, я смог коснуться дна, а еще через два и встать на него. Противное илистое дно намертво хватало меня за кроссовки, не давая нормально передвигаться по дну. Я намеренно не стал разуваться и раздеваться, чтобы уменьшить шанс пораниться об осколки или коряги, которые могли быть рядом с лодкой.

Выбравшись на берег, я направился к примеченной ранее небольшой полянке, чтобы разбить лагерь и отдохнуть перед завтрашним походом. Разлив воды, который я наблюдал еще с яхты, как раз до нее не достал, видимо, основная волна выплеснулась на другой берег, хотя особой разницы в уклоне я не вижу. Пожарный топорик оказался совершенно непригоден для рубки даже мелких сухих деревьев, поэтому, пока сложил костер, устал изрядно, да еще этот непонятный постоянный шум в голове намекал на необходимость хорошего отдыха. Сушить вещи не стал, раздевшись, сложил их в кучку, а после того, как обсох у костра, переоделся в чистый комплект, который захватил из кают-компании. Закончив натягивать армейские ботинки, я уже окончательно отогрелся и решил, что нужно ставить палатку, чтобы лечь пораньше. Закончив с палаткой, постелил в нее вспененную подкладку, расположившись на которой, уснул.

Проснулся я внезапно от тревожного ощущения, даже выскочил, схватив по пути топор. Прислушавшись, я не услышал ничего, кроме обычного шума леса и шума, с которым бился остаток киля об дно яхты. Немного осмотревшись, я успокоился, обратив внимание, что день уже идет к концу. Подкинув дрова в почти потухший костер, извлек из рюкзака банку консервированных языков альпийских ягнят и примостил её на углях.

Пока ужинал, солнце медленно подползало к краям деревьев на противоположном берегу. Я ел разогретые консервы, запивая водой из бутылки, как вдруг замер от происходящего перед моими глазами. Едва ли треть светила успела скрыться за макушками деревьев, как оно вдруг стремительно почернело, а продвинувшись еще немного, взорвалось черными осколками, что разлетелись вдоль горизонта. Я замер и даже не понял, что сразу настала ночь, никаких тебе сумерек или заката. Оторопев от наступившей тьмы вокруг, в которой только отблески пламени костра освещали окружавшее меня пространство.

– Это что за херня? – выматерился я тихо себе под нос. Отойдя от ступора, поднял голову, и выматерился еще раз, уже в полный голос. В небе вместо привычного глазу Млечного пути развернулась абсолютно незнакомая и футуристическая картина, на которой было небольшое количество больших очень ярких точек и несколько звездных туманностей, которые были так близко, что никаких аналогий с родным небом даже не возникло. Рассматривая сей пейзаж, я все больше и больше осознавал, что происходящий вокруг меня феномен явно не рядовое событие.