Проводив их, Артём присел на палубу, глядя в темноте на удаляющиеся огни скутера, и осознал, что сегодняшний день был очень долгим. Ехать им в одну сторону примерно полчаса, а, следовательно, можно вздремнуть на часик, иначе можно прям на пирушке уснуть. Недолго думая, он спустился в кают-компанию и прилег на диван, сон пришёл мгновенно.

Добравшись до кормовых багажных отсеков, располагавшихся по краям коридора, начал осмотр с того, что сейчас заменял собою потолок. Повернув ручку отсека, не успел открыть, как был завален небольшими пластиковыми кейсами. Выматерился, осматривая в тусклом освещении выпавшее на предмет полезности. Через прозрачные пластиковые крышки во множестве отсеков пластиковых коробок проглядывали крючки, блесна и прочие атрибуты, необходимые для заядлого рыбака. Удочек не было, мы их с дядей всегда забирали, поскольку чаще рыбачили с пирса, выехать на яхте удавалось редко.

Перебрав все и не найдя ничего полезного, открыл второй отсек. На этот раз ничего не упало и не могло упасть, а вот отблески воды на дне меня огорчили. Яхта дала течь и вскоре наберет воды, поэтому придется ускориться с эвакуацией на берег. Содержимое мне было хорошо известно, здесь были два рюкзака с комплектом одежды для передвижения по лесу, пара палаток и прочий нехитрый скарб для комфортного похода.

Вытащив из отсека мешок, я с горестью вспомнил подаренный мне нож, так небрежно оставленный во время посиделок на палубе, а другого хорошего на яхте не имелось. Вопрос с топором решился, когда я откинул люк, за которым располагались двигатели. Сбоку на специальных креплениях имелась небольшая фомка, топорик и пара огнетушителей. Ценность фомки в текущих условиях мне показалась сомнительной, а вот небольшой пожарный топор с прорезиненной ручкой, несмотря на плохую заточку, мне пригодится.

Топор уложил в большой боковой карман на рюкзаке, который вместе с палаткой разместил в непромокаемом чехле, куда собирался сложить остальные полезности. Мешок закинул в кают-компанию, это было единственное место с большой стеной, которую можно было использовать в качестве пола, сам направился обратно в кокпит. Добравшись до пульта управления, отключил главное питание яхты, после чего несмываемым карандашом принялся писать послание на капитанском планшете. «Выжил Левитский Артём Владимирович, о наличии других пассажиров на момент крушения неизвестно, с собой имеется радиостанция на постоянном сканировании. Направился вниз по течению, от русла притоки отходить не буду, имею с собой сигнальные ракеты». Дописав дату и время, закрепил планшет на поворотном держателе так, чтобы его было видно через смотровое стекло и от входа в кокпит.

Вытащив кейс с сигнальной ракетницей из специального крепления, утопленного в одной из ниш возле второго сиденья, оттуда же взял переносную радиостанцию, предварительно проверив наличие заряда в аккумуляторе.

Вернувшись в кают-компанию, принялся выкидывать в проём вещи, которые завалили дверцу холодильника под разбитым телевизором. В холодильнике имелся набор продуктов, который меня интересовал мало, в отличие от сложенных в нижнем ящике консервных банок. Я проглядел условия хранения каждой, поскольку некоторые требовали держать их в прохладе, отобрал лишь те, что не испортятся без холодильника, попутно сжевав два массивных помидора. Из бутылочного отсека были изъяты три имевшиеся там бутылки с питьевой водой, которые я сразу отправил в рюкзак.

Ракетницу, как и аптечку, в кейсах тащить смысла не было, они бы заняли много места, поэтому их пришлось распотрошить. Ракетница с вставленным зарядом и еще двумя, упакованная в зип-пакет, разместилась в боковом кармане рюкзака. Рядом с ней радиостанция, которую я включил на максимальную громкость и перевел в режим сканирования. Из аптечки я взял степлер, средства дезинфекции, пластырь и жаропонижающее, посчитав остальное лишним.