Оленька Анваровна никак не была ровней богатому графу. Однако именно это вкупе с молодостью и привлекло графа. Молодая – значит здоровая и, возможно, сможет родить даже и не одного наследника на радость графу. А что не титулованная – так то даже и на руку. Возмущаться не будет, когда за старика пойдёт. Будет ещё престарелому мужу руки целовать в благодарность, что вывел в свет да титулом своим осчастливил.

– Тормози! – без раздумий крикнул граф кучеру и, выбравшись из кареты, направился к торговой лавке, в дверях которой скрылась юная прелестница.

Девица оказалась не только красива, но и весьма недурно воспитана. Вдохновлённый граф, отвесив пару вежливых комплиментов, изъявил желание пообщаться с родителями девицы. Та, скромно покраснев, позвала отца.

Решение о помолвке было принято уже спустя полчаса беседы. Отец Оленьки, никак не ожидавший подобного, пребывал после отъезда гостя на седьмом небе от счастья.

– Ты только представь, доченька, из каких-то там купчих – в графини! – потирая руки, восклицал он.

Сама Оленька от такого мезальянса никакого вдохновения не испытывала. Граф казался ей безумно старым, от него неприятно пахло, да и характером он, судя по всему, обладал весьма дурным. Однако отец на все её робкие возражения говорил только, что «сделка уже заключена» и «дочь сама не понимает своего счастья». Оленька на свою будущую жизнь, конечно же, имела собственные виды, но, поскольку воспитана была в строгости и подчинении, отцу в итоге повиновалась.

Спустя два месяца Ольга Анваровна стала полноправной графиней, но после первой же брачной ночи с ней случилась образцовая истерика, результатом которой только чудом не стало самоубийство. Горничные, приставленные к ней графом, никак не могли взять в толк, что же именно так расстроило юную жену графа. А сама Оленька, понимая, что от того, насколько хорошей она будет женой, зависит теперь не только она сама, но и отец, рыдала, хлюпала носом, но мужественно молчала.

Отец скончался, когда Оленьке исполнилось двадцать пять – его сразила запущенная пневмония. Граф, разумеется, устроил тестю пышные похороны, перед друзьями-аристократами разлился соловьём, рассказывая о том, какой Анвар был прекрасный человек, и что только такой, как он, мог воспитать достойную для него, графа, жену. Настолько достойную, что графа не смутило даже отсутствие у неё хоть какого-нибудь титула.

Оленька же, уже порядком поднаторевшая в подковёрных играх, тоже изо всех сил изображала из себя ходячее горе. Отца она любила всем сердцем, но в смерти его для неё открывались возможности, о которых до сего дня она могла только мечтать.

Наследника престарелый граф зачать так и не смог. Доктора, к которым он обращался с просьбой осмотреть юную жену на предмет дефектов, в один голос утверждали, что графиня полностью здорова, и единственным препятствием к зачатию является его, графа, преклонный возраст. Воронцов никому из них не верил, а злость свою в итоге вымещал на несчастной Оле.

Минимум раз в месяц юной графине приходилось по нескольку дней отсиживаться в имении мужа, чтоб, не приведи Господь, никто не узрел покрывавших её тело синяков и ссадин. Обратиться за помощью ей было не к кому, да и, сумей она развестись с графом, тот непременно отомстил бы её отцу. Теперь же у неё появился шанс изменить свою жизнь.

Выждав положенный траур Ольга Анваровна стала готовиться. Первым делом нужно было озаботиться финансами. Украшения графиня решила не брать – слишком приметные, выдадут её. Поэтому выпросила у мужа денег на поход к портнихе – как раз пора было обновлять гардероб к сезону балов в столице. Второй частью плана – самой сложной, – была задача к определённому дню найти труп, который в обгорелом виде смог бы сойти за графиню.