Удар вышел болезненным. Саныч попал мизинцем по краю ножек и, тихо подвывая от боли, запрыгал на здоровой ноге по песку. Прыгая, мысленно обещал жуткую месть тупой деревяшке.

– В дом захотел? – обратился к столу Саныч, словно тот был живой и мог понимать его, и зло бросил: – Обойдешься. – Притулил его к стенке вагончика и добавил: – Вот и мокни тут, под дождем, деревяшка тупая. – Санычу стало легче. – Обедать буду за столом, а не на земле. Только поэтому я тебя не сжег. – Он выговорился и успокоился.

Сено разложил на полу, накрыл халатом и упал сверху. Сил готовить рыбу не было. Саныч полежал и вспомнил про двухсотграммовую бутылку водки. Чертовски захотелось выпить. Еще Саныч неожиданно вспомнил, что у сеновала не было Ветра. Острая игла одиночества кольнула сердце. Когда рядом был балабол рейдер, Саныч не думал о том, что останется один, и тем более о том, как это на нем отразится. А сейчас, когда тот ушел, Саныч понял, что одному очень тоскливо. Тоскливо и страшно. Не было больше рядом плеча товарища и какого-никакого советчика. Не с кем было поговорить…

Саныч, привстав, дотянулся до сумки, вытащил бутылку, открутил пробку и приложился к горлышку. Выпил за один присест половину, выдохнул и сморщился. Закрутил пробку, поставил бутылочку на пол. Упал спиной на сено и закрыл глаза. В голове зашумело, стало легко, и незаметно подкрался сон.

Ночью полил сильный дождь. Крупные капли барабанили по крыше. В дыру в углу крыши затекала дождевая вода. Но Саныч ничего этого не видел и не слышал. Он спал мертвецким сном.

Под утро распогодилось. Подул ветер, прогнал облака. Проснувшийся до рассвета Саныч с удивлением увидел, что пол в углу вагончика мокрый и там разлилась большая лужа. Намочила край сена.

Он поднялся, выглянул наружу. Песок был мокрым. Яма, где он разжигал костер, наполнена водой.

– Ну и пусть, – буркнул Саныч. – С голоду не умру.

Наполнил термос коктейлем из спортивного питания. Выпил. Затем взгляд его упал на спортивный инвентарь. Саныч вспомнил, что хотел заниматься. Будучи по природе ленивым, недовольно поморщился. В его планах были занятия, но очень не хотелось натруждать стариковское тело. Оно и так болело после вчерашнего…

Саныч выпил живчик и почувствовал прилив сил. Настроение у него резко улучшилось. Он в нерешительности постоял, почесал пальцем под носом и махнул рукой. Вынес планшет и включил уроки с тренировками спортсменов.

Сначала ему предложили размяться. Саныч побегал по песку, поприседал, понаклонялся и подошел к гирям. Приподнял и опустил.

«Ну и что? – сказал он сам себе. – Буду приподнимать».

Примерно час он упорно, с отдыхом, немного приподнимал гирю от земли и перетаскивал ее с места на место. Потом, лежа на столе, отжимал от груди штангу. Что удивило Саныча – ему понравилось таскать тяжести. Поднялось настроение, появился аппетит, и Саныч выпил еще порцию коктейля, посолил рыбу и съел ее сырой.

К обеду ветер полностью разогнал тучи. Солнечные лучи прогрели землю, и от кустов и травы потянулся парок. Саныч только сейчас осознал, что надо в первую очередь починить крышу.

Он вышел на левый берег острова, приложил руку к глазам и стал всматриваться на противоположный берег. На той стороне все было тихо и безжизненно. Одиноко и как бы не к месту стоял сарай с сеном. За ним зеленой полосой темнела кромка леса. Ее разрезал никуда не ведущий рубец асфальтовой дороги.

Убедившись, что опасности в лице зараженных и людей нет, Саныч сел в лодку и погреб к берегу.

Он хотел попробовать разобрать сарай, а доски использовать для благоустройства своего вагончика.