Ничего путного блондинка придумать так и не смогла. Послышался треск ломаемой двери, а следом за ним – цокот и воодушевлённое «У-р-р».

Кали развернулась, вскинув винтовку, и прижалась спиной к стене.

Кали чмокнула меня в щёку от избытка чувств и ускакала за посудой, а я занялся сервировкой командирского рабочего стола. Достал тонкостенные фарфоровые чашки и серебряные приборы, помешал в кофейнике кофе.

Кокос появился в сопровождении генерала. Шаляпин выглядел невзрачно – низенький, в распахнутой серо-голубой шинели ещё советского образца, в поскрипывавших хромовых сапогах и фуражке. Лицо овальное, и было бы совсем невыразительным, если бы не огромный крючковатый нос, торчащий флюгером, и цепкий взгляд чёрных глаз. Генерал посмотрел на меня, обернулся к Кокосу и отрывисто спросил:

– Могу говорить при нём?

– Да, я всецело доверяю Смаку. Как и любому члену отряда в текущем составе, – скупо кивнул в ответ командир. – Хорошие рейдеры и правильные стронги.

– Значит, так, задача, – промолвил генерал. – Пойдёте морем до мыса Неназываемого, оттуда по старой дороге, что идёт по краю серого кластера. Ты знаешь, Кокос.

– Знаю, – кивнул командир. – Там ещё руины реликта с плохой славой. Говорят, что там на серых тварей нарваться можно…

– Бордельные пересуды, – отмахнулся Шаляпин. – Мы собирали статистику, эксцессы происходят не чаще, чем на любом другом сером кластере. Пройдя по дороге до конца, вы окажетесь во фланге, откуда никто крупных сил не ждёт. Там стаб Рубежный.

– Знаю, – снова кивнул командир. – Под «пиковыми» сейчас. Туда банда Штопора отошла на зимовку и пополнение.

– По нашим сведениям, у Штопора до сотни штыков, но ты в бои не влипай, кровь не пускай, – говорил генерал. – Добудь мне языка. Пахана при делах, а лучше двух…

– Чего уж там? – обезоруживающе ухмыльнулся Кокос. – Тогда уж и трёх добудем для верности.

Я разлил кофе из кофейника по чашкам и поставил вазочку с конфетами.

– Спасибо, Смак, – прикрыл глаза Кокос, лаская обоняние запахом бодрящего напитка. – Если бы знахарь мне не подтвердил, что это у тебя не Дар такой, до сих пор бы думал, что вкладываешься им, когда готовишь свой кофе.

Скрипнула дверь, и в кабинет впорхнула Кали, тащившая сразу четыре кружки. Генерал покосился на блондинку в легкомысленном халатике.

– Наш снайпер, – пояснил Кокос, дегустирующий кофе с невозмутимой улыбкой Будды. – Можете говорить при ней.

Я погрозил ей кулаком, приложил палец к губам и вернулся к столу с плиткой и снедью. Пока я разливал кофе по принесённым кружкам, разговор продолжился.

– Понимаю, задачка не из лёгких, но вы лучшие из тех, кто у меня есть, – сказал Шаляпин, так и не притронувшись к кофе. – Языка надо взять обязательно. Наш агент у муров докладывает, что внешники готовят наступление.

Кокос недоверчиво хмыкнул.

– Ты же видел, что с дорогами, пока сюда ехал? Наступление можно сколько угодно готовить, но проползти по раскисшим дорогам ничто и никто не сможет.

– Из-за обильных осадков вода поднялась, – побарабанил пальцами по столешнице генерал. – Старое русло реки через недельку снова станет судоходным. Если они перебросят по воде силы прямо к стенам Железнодорожного, мы вернёмся к первом акту этого противостояния.

Я вздрогнул, вспомнив резню в траншеях на батарее. Кофе пролился. Пришлось достать салфетку и протереть столешницу.

Зимой куда-то просто двигаться ничего хорошего не сулит, а воевать так и совсем неинтересно. Но есть в этом свой плюс. Муры и внешники, скорей всего, тоже на зимних квартирах сидят и не высовываются. Кокос, видимо, разделял мои мысли, потому выругался.