– Да, – серьезно кивнула Айна. – Сакурасо и Цубаки являются соответственно номером два и три в квартале. Примула и Камелия Гиона. Их домики расположены справа и слева от деревянного дворца, где мы с вами находимся.

Катсутароу задумался: он действительно видел справа и слева чайные домики чуть побольше. Надо заглянуть к этим девушкам. Вдруг они что-нибудь знают.

Распрощавшись с Айной и Докуми, Акено зашел в два других указанных дома.

Сакурасо в темно синем кимоно как раз разливала чай. Юноша сообщил, что в соседнем доме произошло убийство: отравили одного из посетителей по соседству.

Лицо красавицы подвернулось гневом от услышанного. Из рук выпал ковшик по счастью уже пустой. Видно было как негодование искажает черты ее прекрасного лица, однако ответила стрелку не она.

– Что вы хотите этим сказать?! – пошла в атаку компаньонка девушки. – Или вы пришли сюда чтобы обвинять мою госпожу в причастности?

– Нет, что вы! – почтительно поклонился Акено. – я просто хотел донести до вас эту новость, чтобы предостеречь. Посетители деревянного дворца разбежались, поняв что произошло. И я подумал, вы будете переживать, не зная что вызвало такой переполох.

– Простите, господин. Я была не права, – поклонилась девушка, сразу сменив гнев на милость.

– Как такое случилось? – полным негодования голосом воскликнула Примула квартала. – Хотите ли вы сказать, что нам тоже надо опасаться за свою жизнь?

После долгого и детального объяснения, а также заверения что охрана примет меры, юноша отправился к третьей красавице.

Светло-желтое кимоно Цубаки мягко окутывало ее стройный стан. Девушка танцевала под мелодию играющей рядом компаньонки. Акено даже засмотрелся. Но не было в движениях этой девушки той удивительной грации и плавности, что демонстрировала Докуми. А во взгляде не было никакой тайны. Совершенно пустые глаза смотрели четко перед собой. Лицо оставалось абсолютно спокойным.

Катсутароу откашлялся и с поклоном вошел в комнату.

– Что ? Как это ужасно! – холодно сказала компаньонка этой девушки, отложив сямисен, услышав о произошедшем убийстве. Та, что именовалась Камелией села рядом с ними. – Как такое возможно? В Гионе никогда не было ничего подобного!

– Я пока и сам не понимаю, что случилось. – отвел взгляд стрелок, – но лучше лишний раз проверить еду и питье.

– Конечно! – всплеснула руками помощница Камелии. Та в свою очередь так и сидела, застыв статуей, будто бы происходящее вокруг не имело к ней никакого отношения.

Странная она, заключил Акено, возвращаясь в усадьбу дайме с плохими новостями. Кому могло понадобиться убивать кого-то в чайном доме? Чувство, что яд предназначался для Докуми крепла с каждым шагом. Лучшие из лучших всегда вызывали зависть и желание избавиться от них.

Морихиро-сама был встревожен. Его лицо выдавало беспокойство а между бровей залегла морщинка. Он велел Акено вечером зайти к нему, чтобы передать еще одно письмо.

Стрелок посмотрел через дверной проем на восходящее за холмом солнце. Оно медленно поднималось, заставляя лучи нового дня сверкать алым и озарять все вокруг. Пурпурные пятна медленно наползали на небесную синь, изгоняя мрак ночи.

Он низко поклонился своему господину и попросил отпустить его на весь день. У Катсутароу была одна задумка. Он догадывался кто бы мог ему помочь.

И через некоторое время он уже вышел из города и шел по небольшому полю на север.. Роса на высокой траве задевала низ широких штанов хакамы и уже разделалась со ступнями. Они были мокрыми насквозь и холодными. Но такие мелочи его не беспокоили: стрелок упорно шел вперед. Простой деревянный посох, отмерял его шаги, а соломенная шляпа держалась завязках на шее.