Прижав уши, волкодлаки смотрели на кого-то, стоящего позади меня, и тревожно скулили. Я оглянулся. Большой черный пес стоял метрах в десяти от сквера. Я не успел его толком рассмотреть, мое внимание отвлекли залихватский свист и лошадиное ржание.

– Всем на землю, лежать, руки за голову! – раздался громоподобный голос.

На поле боя необычайно эффектно появился новый герой. Жуковский, а это был именно он, ловко спрыгнул с коня и, не успел я глазом моргнуть, как троица волкодлаков, скованная наручниками, дружно водила хоровод вокруг огромного клена. А остальные, кто не успел или не смог убежать, были разложены в штабели в полном соответствии с Регламентом медицинской сортировки в полевых условиях. Любо-дорого посмотреть, когда за дело берутся профессионалы-силовики, это вам не игра в бирюльки двух гражданских шпаков!

– Доктор, что у тебя здесь за ерунда творится? – капитан был весел, бодр и источал оптимизм.

Как-то неожиданно страшная ночь закончилась, наступило утро. В свете зарождающегося дня сквер напоминал деревенское поле, на котором вдосталь порылись кабаны. Кругом были кучи земли, прелых листьев, какого-то строительного мусора.

– Здравствуйте, Жуковский, вы нас спасли от верной смерти, – я обернулся, но пса не увидел, а дальнейший ход событий окончательно отвлек мое внимание.

– Служивый, огоньку не найдется? А то я где-то обронил свой «золотой дюпон», – Подхалюзин был сама вальяжность, хотя и продолжал тяжело дышать.

Жуковский вынул из кармана пачку солдатских сигарет, мы достали сигары – закурили. Как это все-таки хорошо, что на свете есть такие люди, как Жуковский, – благодарно подумал я, – моя полиция меня бережет!

– Подхалюзин, встань лучше здесь, от тебя несет как из бочки! Как это вас, ребята, так угораздило? – поинтересовался Жуковский.

– Не вопрос, если тебе не нравится благородная кислинка коньячного выхлопа, – Георгий гордо выпятил свой живот и неспешно переместился на место, указанное капитаном.

Волна жгучего стыда накрыла меня с головой. Два уважаемых доктора, среди ночи в сквере. И этот запах! Я с содроганием вспоминал подробности прошедшей ночи – бегство, драка. На душе стало муторно и противно.

– Я вначале подумал, что клошары из-за сивухи дерутся, а затем вижу – это господа доктора диспансеризацию затеяли! – и капитан громко засмеялся.

– Нет, мы им клизмы решили ставить, с гвоздями! – присоединился к нему Подхалюзин.

– Жуковский, мы, между прочим, раскрыли страшную тайну! – неожиданно обиженным голосом произнес я.

– Да ну! Уж не тайну ли вакцинации русалок на Горсткином мосту? – продолжал скалиться полицейский.

«Неужели и это знает?» – тревожно подумал я. Вот ведь проныра какой! Что означает его вопрос? Вот тебе и сходили за хлебушком! Я чувствовал, что тревога все сильнее овладевает мной.

– Жуковский, я серьезно говорю! Мы с Георгием своими глазами видели, как Американский мост задавил фуру! – я победоносно взглянул в глаза капитану.

– Экое открытие, так вы по этому поводу так назюзюкались? – он явно не желал останавливаться.

– Да эта новость – наш научный трофей! – гордо поддержал меня коллега и, обращаясь ко мне, продолжил. – Как ты думаешь, нам полагается вознаграждение?

Подхалюзин явно начал готовиться к встрече с баронессой и считал, что трофей пришелся бы как нельзя кстати. Я был всецело на его стороне, хотя материальная сторона дела интересовала меня как истинного ученого в наименьшей степени.

– Да я об этом еще сопляком-стажером знал! Начальство все уши патрулям прожужжало: «Охраняйте фур, охраняйте фур!». А людей где взять? Кто захочет за такую зарплату по ночам за этими уродами бегать? – неожиданно взвился полицейский, указывая на задержанных.