– Возроди по-новому обычаи предков, отгони тень – просил царя мудрец. – От этого зависит, воскреснет ли былое величие скифов.

– Светильнику, чтобы быть притягательным, нужна внутренняя слаженность. Нельзя отбросить достиженийя греков, – последовал ответ.

Спокойствие, с которым отвечал Скилур, только кажущееся, внутри у него совсем не было спокойно. Он получил донесение с Боспора о том, что узнав про поход скифских князей в земли Истра, на берегах которого живут фракийцы, главный архонт Пантикапея приказал отсрочить выплату законной дани скифскому царю.

Царь созвал Совет паралатов*, на него явилась военная верхушка Неаполиса и города-крепости Хабеи.

– Греки начинают забывать, что предки скифов и сам царь Агаэт уступили для возведения Пантикапея свои земли, – говорил Скилур своим советникам, и они дружно соглашались с ним.

– Эллины боспорской столицы готовят отказ от договоренностей, – подтвердил Макент, советник царя. – Пришло донесение от Савмака: «Перисад* приказал тянуть время, ничего не отправлять скифам».

– Через кого они могут сообщить о своем отказе? – уточнил Фарзой, самый молодой и красивый из князей, одетый в широкие красные штаны и кафтан из светлой замшевой кожи.

– Скорее, эту миссию дадут кому-нибудь из заслуженных горожан общины Пантикапея, – предположил Макент.

– Думаю, нет. Возложат на Совет магистратов, – продолжил царь, засмотревшись на опрятный вид молодого князя, потом перевел взгляд на нечесаную бороду советника. – А ты, Макент, бери пример с воеводы крепости Хабеи.

– Фарзоя? А со мной, что не так? – Макент вызывающим взглядом отвечал на всеобщее веселое внимание князей.

– Борода твоя опять не чесана? – Скилур, шутя, погрозил кулаком советнику.

– Да, что там; далась вам моя борода? – Макент смущенно схватился рукой за подбородок, пытаясь разгладить густые волосы. – Я вам о боспоритах, а вы мне – про бороду!

– Значит, Савмак и Мелосак получат сведенья далеко не последними, – прерывая смешки товарищей, рассуждал вслух скиф с морщинистым лицом по имени Дуланак. – Отправлю к ним своих людей.

– Посылай проверенных! А тебе задание, Фарзой, – приказал царь, – собрать все недоимки в Ольвии. Проверь, какова мера золота при отливке наших монет? Не уменьшили ли ее греки самовольно?

– Хорошо. Когда выезжать мне, Скилур, – отозвался Фарзой, – а главное, в походе нужен надежный попутчик. Могу я взять с собой племянника, князя Ксеркса?

– Ксеркса? – удивился Скилур, – это того молодца, что не сводил глаз с Сенамотис во время общей трапезы? Сколько ему лет?

– Хм, моложе меня мой племянник. А я, как ты знаешь, тоже не очень стар.

– Ух, ха-ха-ха, – засмеялись князья, – молодец, Фарзой, не дал в обиду племянника.

Царь тоже засмеялся, он не имел ничего против Ксеркса. Один Дуланак не разделял всеобщего веселья, старый князь сам был влюблен в молодую царевну.

– Поход к реке Истр пока откладываем, – заявил Скилур. – Фракийцы вновь стали основным населением Добруджи, к ним подберем особый подход.

– Найдем союзников, остались в Добрудже свои люди, – согласились князья. Хотя к власти в Добрудже к тому времени пришли новые люди, они по-прежнему осознавали себя скифами.

Фарзою поручали самые ответственные дела. Князь видел, что надо готовиться к серьезным переменам. Ему донесли, что Скилур намеревался ввести его в Совет своих ближайших военачальников наряду с Палаком. Это было благоволением, оказывая кому-нибудь его, государь приобретал одного друга и десять недругов. Царь ждал подходящего случая, чтобы приблизить к себе бесстрашного князя. Но случай этот пока не представлялся, помешала тяжелая болезнь Фарзоя, настигшая его после тяжелого ранения.