Правитель Скифии понимает, что настает время, когда надо действовать военными, но небоевыми средствами.

– Какая нам польза от ваших призрачных связей и бесконечных заверений, не подкрепленных действиями? – замечает царь, иронически усмехаясь в бороду.

– Наши действия подоспеют, мы готовим оружие.

– Долго же вы куете мечи, – говорит Скилур, а в его памяти возникает снаряжение степного воинства, состоящего из сарматских катафракт и увесистых копий, несколько громоздкого, и не подходящего для лихих налетов на хоры; но оно очень пригодилось бы в бою, когда удастся вытянуть греков в степь на поединок за стенами Херсонеса.

– Экспедиция на хору началась без нашего ведома…, – мягко отмечает Деметрий, он не успевает договорить, как слышит ответ Скилура: «Она началась также и без вашего участия и помощи!» – говорит он, понимая, что эллинезированная племенная верхушка танаитов давно уже блюдет интересы греков.

Для укрепления межгосударственных связей один из его племянников женился на дочери знатного танаита, но полного взаимопонимания между скифами и сарматами нет.

Слегка задетый напоминанием, заключенным в царских словах, Деметрий краснеет. Но вот, наконец, нужные слова найдены:

– То, что скифы остались без всякой поддержки со стороны сарматской общины, не только наша ошибка. Между танаитами и скифами утрачено доверие…

– Я возьмусь действовать на свой страх и риск. По возвращении домой выделю из своих отрядов добрую сотню воинов в поддержку скифам для осады Херсонеса, – неожиданно в разговор вмешивается третий гость Ксайфарнаг, выдвинутый для переговоров той частью кочевников, которая контролирует судоходные части реки Танаис. – Мало, конечно. Но, со временем будет больше!

– Да, мы согласны, – заявляет архонт танаитов, – но кто будет платить наемникам?

– Средства будут от новых торговых перевозок, – гордо отвечает молодой посол. – Да и добыча будет немалая в случае победы. Херсонес, как Керкинитида и Калос-Лимен, богатый город.

Такой ответ очень нравится царю.

– Я вижу, ты меня понимаешь, – царь пристально смотрит на молодого посланника и, обращается ко всем присутствующим:

– Так я могу рассчитывать на вашу помощь, если представиться возможность потеснить эллинов?

Танаиты выражают свое согласие. За время переговоров Скилур не раз вопросительно смотрит на Ксайфарнага, который отличается необыкновенной красотой и молодостью, отвечает ему прямым, смелым взглядом. Из всех троих он выделяется высокой атлетической фигурой с широкими плечами и узкой талией; волнистые золотисто-каштановые волосы спускаются ниже плеч, густые усы и короткая борода аккуратно подстрижены.

Царь задается вопросом: откуда у кочевника с берегов Танаиса такая величественная осанка, благородная походка и внешность? Что-то знакомое мерещится ему в красивом изгибе бровей и четко очерченных губах, повелительном мелодичном голосе с несколько резкой манерой говорить. Когда посланники после окончания переговоров направляются к выходу, Скилур в последний раз за сегодняшний вечер окидывает зорким взглядом полную достоинства фигуру юноши.

– Добудь мне его тамгу, – дает он приказание своему доверенному слуге Ариарту, указывая глазами на Ксайфарнага.

Зал пустеет, условившись о завтрашнем продолжении переговоров, танаиты уходят в город, где в одном из домов скифской знати им приготовлены сытная еда и несколько комнат для ночлега.

Ксайфарнага окружают особой заботой, он не подозревает, что за ним отныне неотступно следят цепкие глаза царского слуги. Ариарт прямиком следует в комнату молодого сармата с кувшином дорогого вина и скифского меда. Он начинает разговор издалека и наливает чашу крепкого медового напитка. Разгоряченный Ксайфарнаг снимает верхнюю одежду и свой пояс с медными бляхами, тот падает с тяжелым стуком. Маленький золотой предмет отскакивает под стол, на крышке которого лежит хмельная голова танаита.