«Всё рано или поздно превращается в пепел…» – гласила надпись под фотографией.

Я присмотрелась к заднему фону. Камин, стопка дров, лежащая рядом, журнальный столик. Север был в загородном доме. Я не могла ошибаться.

Сука-тоска. Воспоминания. От них никуда не деться.

Блин, их же было не так много. И не сказать, что все те воспоминания были приятными. Порой они были гнусными. Но почему-то они обладали такой мощной силой, что обесценивали все другие воспоминания.

Я завалилась на кровать, взгляд упал на запястье. Действие обезболивающего уже прошло. Кожу пощипывало и немного саднило в месте татуировки.

Я открыла мазь, сняла с руки пищевую пленку и впервые посмотрела на «кусочек пазла», размещённый на краю запястья.

– «Ба», «но»? – прочла вслух надпись внутри пазла и хмыкнула. – Что еще за бано?

Пока обрабатывала участок мазью, перебрала всевозможные варианты, что бы это могло быть. Так и не пришла к ничему. А любопытство уже пожирало изнутри по кусочку. Губы все искусала пока отговаривала себя от глупостей. Не отговорила. Открыла переписку и написала:

«Что значит bano? Татуировщик ошибся буквами?»

С: «Не ошибся».

Л: «Так может, ты мне объяснишь тогда? Это хоть на каком языке?»

С: «Пусть будет на норвежском».

Тотчас открыла в телефоне переводчик, настроила на норвежский язык и ввела это чертово «BANO».

Л: «Хрень какая-то! Это не переводится!»

Злилась уже я. Хотела тату со смыслом, а получила какую-то бессмыслицу.

С: «Ну правильно, потому что этим буквам не хватает других букв».

Л: «Тогда где недостающие буквы?»

С: «Не тупи. Они на моей правой руке».

Л: «???»

С: «Если я поднесу ее к твоей левой руке, наши пазлы соединятся, и буквы выстроятся в слова».

Жар прокатился волной от макушки до пяток. Я вскочила с кровати и судорожно открыла профиль Довлатова. Увеличила последний его снимок и присмотрелась к руке. К запястью, где с краю также красовался кусочек пазла, по типу соединения подходящий к моему.

От осознания, что у нас парные татуировки, меня затрясло безбожно.

Я поднесла свою руку к экрану телефона. И мне наконец удалось сложить буквы в слова:

«BABY» и «NORD».

Какого х… хрена?

Зачем? Это же татуировка, а не переводка, которую можно смыть мицелляркой!

Подарок он мне сделал в знак нашей дружбы!

«Тебе понравится».

Да с чего он взял, что это может мне понравиться?

Снова открыла переписку с Довлатовым и начала набирать сообщение. Злая. Взбешенная. Возмущённая до передела.

Л: «Ты не угадал! Она мне не нравится! И при чем тут baby вообще?»

С: «Перебесишься и будет нравиться. Baby – кроха. По-моему, тут все логично».

Логично, бесспорно.

Север поставил на мне клеймо. Сознательно. Нарочно. В своих целях. Мало мне шрамов на сердце, мало незаживающих ран внутри, так теперь еще и метка будет мозолить мне глаза. Всячески напоминать о нем. Это нечестно. Это ломает меня. Сломает в итоге.

Зачем он так делает? Чего добивается? Он же сам не знает, чего хочет от меня.

Уничтожить мой прежний идеальный мир? А смысл? Какая ему выгода? Отомстить? Наказать?

Так я уже наказана… Поплатилась сполна. Судьба хорошенько со мной поквиталась.

С: «Крох, ты обиделась?»

Л: «Не совсем… Я просто не могу тебя понять… Я никогда тебя не понимала… Ты никогда не давал мне понять тебя до конца. Узнать, о чем ты думаешь. Я додумывала за тебя и всегда заходила в тупик».

С: «Хочешь узнать, о чем я сейчас думаю?»

В голову закрались сомнения, тем не менее я ответила:

«Хочу».

С: «Я все думаю, если бы я не отпустил тебя тогда с ними в ментовку… Если бы ты была со мной в момент, когда всплыло то видео, если бы я показал, за чем пробрался в твой дом перед пожаром, если бы объяснился с тобой… Ты бы смогла меня понять до конца?»