Кисель успокоился только тогда, когда я закинула вещи в стирку и приняла душ. Потеряв всякий интерес ко мне, он свернулся в клубок и уснул в моих ногах.

Следом я написала сообщение Руслану:

"Я дома. Все хорошо. Спокойной ночи:*"

Р: "А что так долго?"

"Извини, пожалуйста. Мама заболтала", – пришлось ответить.

Это не ложь. Тем самым я лишь избавила себя от ненужных вопросов.

Р: "Ясно. Сладких снов".

Но сон не был сладким. Он вообще отказывался приходить. Проворочавшись с боку на бок, я нашарила телефон на тумбе и зашла в соцсеть, страничка которой по памяти открылась на профиле Севера. И я залипла. Рассматривала фотографию за фотографией, пока не поняла, что плачу.

Я расклеилась. Ожидаемо расползлась по швам. И пустота внутри заполнилась горькими слезами. До краев.

Весь этот год Север отрывался на полную катушку. И по поводу Светы он не солгал. Она действительно была с ним. По крайнем мере, об этом свидетельствуют парочка снимков, на которых она позирует ему в купальнике на фоне закатов. Сами публикации были без подписей, в отличие от всех остальных. Ничего внятного.

Стоп, я же не успокаиваю себя этим?

Однако все омрачало то, что с ними были и другие девушки. Десятки девушек. Красивые и счастливые.

Внезапно по руке прошла легкая вибрация, а вверху экрана выплыло сообщение:

"Тоже не спится?"

Зайдя в саму переписку, я поняла, что это Север мне написал.

Черт!

Ну я уже спалилась, и сообщение у него отмечено как прочитанное. Не было смысла списывать на лунатизм.

"Да, не спится".

Север: "Спорим, фотки мои разглядывала…"

Щеки мигом вспыхнули пламенем и под одеялом стало невероятно жарко.

Л: "Не угадал. Я переписывалась с Русланом. А ты почему не спишь? Фотки мои разглядываешь?".

С: "Да. В отличие от тебя, мне хватает смелости признаться в этом. Кстати, почему у тебя нет ни одной фотки с Русланом?"

Л: "Потому что он любит фотографировать, а фотографироваться не очень".

С: "Странно, я зашел к нему на страницу и не сказал бы, что он не любит фотографироваться".

Вот же… Все уже успел разнюхать!

Л: "Что ты хочешь от меня?"

С: "Честно? Сам пока еще не понял. Ты боишься?".

Л: "Чего мне бояться? Тебя?"

С: "Ну почти… Например, что я уничтожу твой прежний идеальный мир…"

Л: "Север, давай договоримся не вмешиваться в жизни друг друга. Почему бы нам не общаться как нормальным людям? Мы же можем стать друзьями".

С: "Друзьями? Ты хоть сама в это веришь? Сможешь ли ты быть моим другом?"

Л: "Мы можем хотя бы попробовать".

Он прочел сообщение, а следом вышел из сети.

– Кстати, все забываю у тебя спросить, как в итоге прошло знакомство с Руслановской матерью? Она так же помешана на чистоте и порядке, как твой ненаглядный? – с прикрытой издевкой поинтересовалась Вера, обвивая мою руку своей.

Веру буквально вымораживала педантичность Руслана. При любом удобном случае она всячески старалась напомнить мне о его (как по мне, волне нормальной) особенности. А вот подруга была убеждена, что если мы когда-нибудь съедемся, мне придется нелегко. В отличие от Лисовец, я так далеко еще не заглядывала. Пока что мне было легко.

Занятия на сегодня уже закончились. Мы неторопливо прогуливались вдоль коридора второго этажа, пережидая в стенах универа непогоду. На улице творился кошмар. Снег с дождем и пронизывающий ветер отбили всякое желание идти домой.

– Не знаю, я не пошла на ужин, – ответила, мысленно осуждая себя.

– А почему?

– Да так, температура поднялась. Мы перенесли ужин на следующую субботу. Пообещала прийти даже под угрозой смерти.

Вранье!

Не было у меня никакой температуры. Равно как и желания куда-то идти. Я проторчала дома безвылазно. До самого понедельника. Даже из комнаты выходила в очень редких случаях.