— Леночка, я уже говорил тебе сегодня, что ты восхитительна?

— Говорили, но пока только дважды. Не стесняйтесь, можете повторяться.

— Присаживайся, дорогая, — отодвигает мне кресло, жестом приглашая присесть. — Чуточку поговорим…

2. Глава 2

Глава 2

Удивительная вещь, Виктор Александрович, а если по-простому — бородач, всякий раз при нашей встрече вызывает у меня какой-то неконтролируемый прилив положительной энергии и необъяснимого тепла. Словно это мой отец, точнее, тот отец, о котором мечтают все девочки. Будучи подростком, когда по чистой случайности попадала на его лекции, дожидаясь маму с какого-нибудь зачета, я им в тайне восхищалась. Нет, влюбленным подростком я не была, просто он мне безумно нравился как человек. Да и как психолог он великолепен, в отличие от других. Хороший мужчина, вот такого бы мне, с которым комфортно и нестрашно. Хотя пятьдесят пять многовато, на двадцаточку бы помоложе.

— Ну и чего молчим, Елена Михайловна?

— А я жду конфеточек. Шоколадных, — быстро уточняю я, показывая глазами на его рабочий стол, в котором обязательно припрятан шоколад. Но вот беда, Виктор Александрович не спешит подняться с кресла и принести мне мой допинг. — Ну что? Мне надо. Шоколад заменяет секс и все такое. Дайте хоть шоколада, раз этот самый секс мне так и не удается испытать на себе, — да, я осознаю, что пользуюсь своим особенным положением, являясь дочерью его любимой университетской подружки, то есть моей покойной мамы. Ну почему бы и нет?

— Возьми эти, — тянется рукой к журнальному столику и подает мне небольшую коробку шоколадных конфет. Хмм… без орешков. Ну да ладно, зубы сохраню. Закидываю в рот конфету, пытаясь уловить приятный молочный вкус, но под пристальным взглядом Виктора Александровича это выходит с трудом. — Если честно, я думал, что у тебя действительно все хорошо.

— В действительности вы так не думали, вы на это надеялись. Хоть вы и рады созерцать такую красоту как я, в душе вы боялись меня увидеть. Наверняка, когда услышали мой прекрасный голос из приемной, испытали что-то сродни разочарования.

— Разочарование я испытал сейчас, когда окончательно понял, что ошибся, — невесело произносит он, потягиваясь к маленькому пульту. Смотрит на меня вопросительно несколько секунд, я киваю, и он тут же нажимает на кнопку. Да, я из тех личностей, которая нуждается в видеосъемке. Мне нужны эти видео для дальнейшего просмотра и анализа собственного поведения. Пусть не сегодня, но я обязательно пересмотрю сегодняшний прием. — По телефону мне действительно показалось, что ты была вполне себе окрыленная и счастливая после окончания ординатуры. И что случилось за три месяца? Не нравится работать в больнице?

— Нравится, но далеко не все. Работы очень много, и я мало бываю дома, что само по себе как бы хорошо, но боюсь, что выгорю. Я уже не испытываю того кайфа, который был в ординатуре. Но вообще это все ерунда. В общем… произошел один неприятный случай, из-за которого, спустя несколько часов, мое прекрасное лицо превратилось в одутловатую морду.

— Тебя избили?!

— Нет, типун вам на язык. Точнее, пока не избили. Просто после произошедшего вчера вечером инцидента, из меня вылился сопле-слезный поток, и здорово опухла морда. Потом я все же вспомнила, что сегодня у меня важная встреча и прекратила пускать жидкости на подушку, дабы лицо приобрело прежний прекрасный вид. И вот я тут.

— Ну и что случилось вчера? — выдыхая, интересуется Виктор Александрович, теребя при этом свою бороду.

— В общем, с сентября я предприняла три попытки встречи с противоположным полом. Вчера была третья, которая закончилась приступом тошноты, — как ни в чем не бывало выдаю я, беря в рот очередную конфету.