Он назвался Джей. Я не уточняла имя это или псевдоним. Ведь каждый имеет право зваться, как он хочет сам и придумывать себе личный миф. Это был высокий молодой человек. Русые волосы немного взъерошены, прямой нос и хорошо очерченные скулы делали его не просто привлекательным, а скорее красивым. Мы встретились в метро, он предложил пройтись по центру: «Там фонтаны, а сезон уже заканчивается, скоро их отключат, а сегодня у нас есть возможность погулять там», – сказал он. Мы бродили по центру, говорила в основном я, рассказывала истории из жизни, делилась мыслями. Дошли до Красной Площади, я увидела маленькую церковь и подумала, почему бы ни зайти. Он согласился. Там было тепло, горели свечи, пахло парафином. Я поймала себя на мысли, что запах воска мне нравиться больше. Кажется, я помнила его из далекого детства. Теперь свечи делают из парафина, так дешевле, но запах у него не такой приятный. Ни Джея, ни меня не волновали какие-либо религиозные предубеждения. Мелодично звонили колокола. В этих звуках слышались добрые нотки.

– Ты знаешь о том, кто ты и где сейчас находишься? – поинтересовался Джей.

– Я знаю, кто я. Я это Я. В ответ на вторую часть вопроса последовала длинная цепочка моих рассуждений о том, что нахожусь я в городе, который находится в умеренно-климатической зоне, которая располагается на материке Евразия, а сам материк движется по тектонической платформе по раскаленному слою горных пород, называемым астеносферой.

– Я говорю о том, где ты находишься в глобальном смысле, – не унимался парень.

– На Земле, – ищу я, какой-то разумный ответ.

– А где находится Земля? – он продолжает расспрашивать меня, как ни в чем не бывало.

– В Солнечной системе, которая находится во Вселенной, – отвечаю я что-то мало-мальски вразумительное, пришедшее мне в голову.

– Где находится Вселенная?

– Она не находится. Она есть, – я начинаю немного терять терпение.

– Ты не знаешь, так и признайся? – его голос звучит, будто он готов поставить мне шах и мат.

– Я тебе ответила, – защищаюсь я.

– Вселенная находится в твоем сознании, – заявил он тоном, не терпящим возражений и чувством полного превосходства.

Я молчу и смотрю на него. Думаю, прав он или нет. Потом, тоном, человека, которому предоставили последнее слово, говорю:

– То, что не имеет координат, то не находится. Оно просто есть.

Хотя последнее слово было сказано мною, возможно, этот раунд остался за ним. После прогулки мы зашли в кафе и теперь сидели за круглым столиком. Перед ним стояла чашечка с крепким кофе. С моей стороны – с зеленым чаем.

– Смотрю на тебя и думаю такой ли ты хороший, каким кажешься. Хотя ты можешь быть лучше, чем я предполагаю. Пока не знаешь точно, предполагать можно все, – пустилась я в долгие размышления.

– Конечно, я могу оказаться гораздо лучше, чем ты предполагаешь. Смотря, что тебе надо, – сказал он, пронизывая меня пристальным взглядом серо-стальных глаз.

– Что мне надо, это интересный вопрос. Может быть, я хочу увидеть самые светлые уголки твоей души, а может быть самые темные стороны твоей личности. Я любуюсь то им, то сосредотачиваю свое внимание на теплой, белой чашке в моих ладонях.

– У моей души нет уголков, а по чистоте и ясности она превосходит утреннее солнце, рассекающее своими лучами изумрудную гладь Плитвицких озер.

Когда наши чашки опустели, мы вышли. Свернули на тихую улицу, молча брели какое-то время. Иногда перекидывались парой фраз.

– Ты не носишь часов? – спросила я у Джея.

– Не ношу. А зачем?

– Я тоже не ношу уже два месяца и чувствую себя прекрасно. Но, если где-то нужно быть вовремя и нельзя опоздать, волнуюсь.